Мерзкий, самодовольный, надутый тип с хохолком. За спиной у него безликой серой тенью – телохранитель: маленькие бессмысленные глазки, острые ржавые клыки, извивающийся червём хвост… Барсук Старший тогда пытался уговорить Голубчика прислать какого-то другого спецагента взамен Супермыши. Потому что Супермышь сразу, в первый же день их совместной работы, назначила Барсукота главным подозреваемым по делу о Сером Щипаче, отказывалась слушать аргументы, а главное, совершенно не интересовалась внутренним зверским чутьём Барсука Старшего. А внутреннее зверское чутьё подсказывало ему, что бывший его напарник Барсукот не Щипач. Не маньяк. Хотя он и угрожал ощипать старьёвщика, сыча Уга. Хотя он и сбежал, как только стало известно, что сыча действительно ощипали.
– Барсукот – он зверь, безусловно, дерзкий, эмоциональный, порывистый, – объяснял Барсук Старший Голубчику. – Он способен на необдуманные поступки. Он способен на угрозы и хамство. Но он добрый и смелый. У него есть почётная грамота за отвагу, подписанная самим Царём зверей. И содрать с живой птицы все перья – на это Барсукот не способен!
– А чего это вы его так выгораживаете? – прокурлыкал в ответ Голубчик. – Подозрительно. Весьма подозрительно. Спецагент Рукокрылая Супермышь остаётся на этом деле. А вы – в её подчинении. Её линия расследования одобрена здесь, у нас наверху. Сама Ласка её одобрила.
– В таком случае я хотел бы поговорить с Лаской, – сказал Барсук Старший.
Голубчик залился курлыкающим смехом и затряс головой, будто подавился хлебной горбушкой.
– Госпожа Ласка – очень занятой зверь. Она не станет говорить с каким-то там барсуком. Скажите спасибо, что вас удостоил беседы я, её секретарь.
– Я не какой-то там барсук, а Старший Барсук Полиции Дальнего Леса. Если Ласка не может со мной говорить, я требую встречи с Царём зверей!
– Это со Львом, что ли? Да на здоровье. Он старый, больной и в маразме. Царь зверей – давно уже пустая формальность. Всеми лесами правит честно избранный вожак – Ласка. В прежние времена таких вот дряхлых царей-зверей сталкивали со скалы или заклёвывали насмерть. Но госпожа Ласка ласкова и добра. Так что Лев у нас с почётом отстранён от дел и отправлен на пенсию.
– Не такой уж он дряхлый, – возразил Барсук Старший. – Мы со Львом одного возраста!
– Значит, вам тоже пора со скалы. То есть, простите, на пенсию. А уж насколько с почестями, будет зависеть от результатов нынешнего расследования. А сейчас – извините, я очень занят. Мой охранник поможет вам найти выход.
Навсегда запомнит Барсук неживой, тяжёлый взгляд голубчикова телохранителя и прикосновение его когтистой, холодной лапы…
– Не спим! – истерически взвизгнула Супермышь и от возмущения перешла на ультразвук.
Барсук Старший вздрогнул и очнулся от задумчивости. Треугольная пасть Супермыши беззвучно шевелилась и клацала, заострённый нарост на раздвоенном носу ритмично