Иногда брала его с собой, носила в кармане и ела, отщипывая понемножку. В школьной столовой можно было взять много хлеба, спрятать в рюкзак и есть на переменах. Один раз Лола слепила из хлеба человечка и съела его – надо тщательно пережевать, чтоб маленькая ножка или ручка не стучали у нее внутри: «Выпусти, выпусти!» Потом она вырезала человечка из ластика, нарисовала ему рот и нос и тоже немного обгрызла непонятно зачем. С этим человечком-калечкой можно без слов разговаривать на уроках, когда противно-громкая Майя Петровна рассказывает что-то неинтересное. Или у доски стоит Олег – глупый и хмурый – или Сашка – тоже глупый, но веселый, ничего не понимает, крошит мел. Или отличница Лу, маленькая и тихоголосая, отвечает заученный наизусть текст учебника. Скука!..
В школе вообще все время скучно – от этого и есть хочется. Или нервно – и от этого тоже есть хочется. А нервнее всего на физре и переменах. Олег и Сашка дразнятся:
– Лолка – корова, дай молока! Дай за сиську дернуть!
Олег сам толстый, у него, между прочим, тоже сиськи заметны. Но кто ему такое скажет, он же большущий, сильный, он на борьбу ходит. И все равно один раз Лола накинулась на него и даже повалила на землю, такая была злая, но Майя Петровна их растащила. Лола махала кулаками и рычала, вся красная, с выпученными глазами.
В школу вызвали родителей, но за родителей всегда отдувался один папа (мама ведь ходила на курсы и на политику). Потом папа сказал:
– Лолка, ну ты даешь! Зачем набросилась на парня?!
– Я хотела его убить!
– Убить?! – Папа расхохотался. – Ого, какая ты грозная!
– Он дразнился!
– Правда хотела убить? Точно? Совсем убить? Чтоб его похоронили, закопали в землю и никогда больше не откапывали?
– Да!
Папа потрепал ее по голове.
– Ну хорошо. Подумай, как ты могла сделать это не так заметно.
Лола подумала. Можно было слепить человечка из хлеба и съесть его. Или взять человечка из ластика и истыкать его остро заточенным карандашом или ручкой. Съеденный ранее человечек из хлеба внутри нее говорил: «Давай, Лола, я тут один, мне грустно! Тут, кроме меня, только рыба, но с ней не поговорить!» Но Лола сказала: «Нетушки, сиди дальше один». Она чувствовала, что с этим поеданием всего шутки плохи. Робин-Бобин Барабек съел пятнадцать человек, и ничем хорошим для него это не закончилось.
– Лола, у тебя есть друзья? – спрашивал папа.
– Есть, – врала Лола.
Не было у нее друзей: мальчишки – глупые и злые, да и девчонки такие же. Ну, конечно, Лу училась на отлично, но все равно была глупая, просто потому что дружила с противной Олеськой. Когда папа подарил Лоле красивый розовый пенал и все хотели посмотреть на него, даже в очередь выстроились, Олеська специально сделала вид, что он ей не нравится, и состроила такое надменное лицо, что у Лолы все внутри закипело. Тогда Лола ударила Олеську этим пеналом по голове – чтоб не зазнавалась. Еще была Полина, всегда растрепанная, с лицом, разрисованным ручкой,