наделил Захара всеми качествами, присущими его именитой родне, но, восхищенный своим созданием, продолжил оттачивать грани этого бриллианта. У него была яркая, броская внешность, достойная более пристального изучения. Лавиния вгляделась в лицо Захара, представив, что оценивает очередную модель для рекламной фотосессии Дома. Четко очерченные, на редкость симметричные черты, высокие скулы, прямой римский нос могли бы стать как мечтой, так и кошмаром для любого фотографа. Впрочем, Захара было совершенно невозможно представить позирующим перед камерой.
Захар завершил разговор и, повернувшись к Лавинии, поймал на себе ее изучающий взгляд.
Лавиния почувствовала, как к ее щекам приливает кровь. Беспардонное разглядывание могло стать последним гвоздем в крышке гроба их незадавшихся отношений.
Наконец она решилась прервать затянувшуюся паузу, нервировавшую, по всей видимости, только ее одну.
– Я бы хотела извиниться за свое поведение. Видите ли, я плохо спала прошлой ночью…
– Вы готовы к работе? – Захару были не интересны сомнительные оправдания этой вертихвостки. – Да или нет?
– Да, – кивнула Лавиния, обиженная тем, что он так и не дал ей объясниться.
Захар кивнул и отправился делать кофе, оставив свою новую секретаршу в недоумении созерцать опустевшее кожаное кресло.
По правде говоря, он предположил, что Лавиния явилась на работу с похмелья, потому что сам сейчас страдал от этого распространенного недуга.
Свадьба Алексея была для него сущим кошмаром. Он пришел туда из уважения к Алексею, но при первой же возможности уехал прочь. Подальше от женщины, которую презирал.
Во время церемонии Захар старался не смотреть на свою биологическую мать, намеренно игнорировал ее, чтобы не допустить появления неуместных в подобной обстановке эмоций.
Правда, как выяснилось, ему можно было больше не беспокоиться о Нине. Новость о том, кто все это время скрывался под именем Захара Беленки, повергла ее в такой шок, что ее рассудок помутился, и она попала в психиатрическую клинику.
Захару нравилось думать, что Нину постигло заслуженное кармическое наказание. Русская поговорка «как аукнется, так и откликнется» отлично иллюстрировала его отношения с новообретенной матерью.
По крайней мере, так Захар думал до недавнего времени. Его месть свершилась: мать-предательницу упекли в психушку, а сам он прибрал к рукам семейный бизнес. Он должен смаковать каждую минуту своего триумфа, но…
Захар бесконечно долго ждал возможности высказать Нине все, что накипело в его исстрадавшейся душе, но вчера он час просидел в такси напротив клиники и так и не смог заставить себя выйти из машины. Узнав о том, насколько тяжело нынешнее состояние Нины, он проявил несвойственное ему милосердие и остановился перед последним рубежом.
Набирающему обороты колесу семейной драмы он предпочел колесо рулетки в ближайшем казино, утешив себя тем, что стоит ему захотеть, и Дом Коловски уйдет в небытие, не оставив по себе даже имени. Угрызения совести