губами скользить по округлым мишеням,
Чтоб вонзать свой язык в твою нежную суть.
Я добился всего… Ты кричала от страсти,
Нежность била фонтаном с зацелованных губ.
Я был горд, как мальчишка, ты светилась
от счастья,
А ценой этой ночи стал потерянный зуб.
Не жалею ничуть, что так ночь коротка,
Её нежность и свет никому не отнять,
Мы с тобой начертали три строчки пока,
В наших планах роман многотомный писать.
Жди меня, я вернусь. Будут нежные встречи,
Я в разлуке скопил тонны ласковых слов.
Расцелую тебя, твои губы и плечи,
Чтобы явь наших встреч была слаще всех снов.
Лечу к тебе
Лечу к тебе, моя родная,
Стада «барашков» подо мной…
И над Ростовом пролетая,
Качну приветливо крылом.
Почти полгода не летал —
В делах и хлопотах увяз,
Но всё ж лечу к тебе, родная,
В уме слагая ритмы фраз.
И предвкушаю разговоры
Далёко за полночь, и смех…
Над нами тихо шепчут горы.
Нам не до них, нам не до всех!
Твои глаза – я в них купаюсь,
И, колокольчиком звеня,
Со мною нежно забавляясь
Прильнёшь ко мне, любовь моя…
Лечу сюрпризом к дню рожденья,
Себя с цветами подарить,
И в звуках страстного томленья
В тебя впечатавшись, любить.
Сегодня, верь, врачую я
По стародавнему рецепту…
Прильни ко мне, любовь моя,
Прими, родная, мою лепту,
Пусть хворь растает в наших стонах,
Унынье станет сиротой,
Печаль мы вместе похороним
Под этой ласковой луной.
Глеб Океанов
Писатель Глеб Океанов окончил Литературный институт, проживает в Москве. Пишет фантастику и реалистическую прозу. Участвовал в писательских семинарах и фестивалях «Мы выросли в России» (Петрозаводск и Омск), «Стилисты добра» (Челябинск), «КоРифеи» (Уфа), «Фестиваль Чижевского» (Калуга). Выступал со сцены «Литературных понедельников у Арса-Пегаса».
Печатался в журналах «Новая Литература», «Рассказки», «Новый Енисейский литератор», «Автограф», «Прочтение», «Лиterra Nova», «Тайные тропы», «Пять стихий», «ЛитОбоз. Пресс», на портале «гУрУ» (Берлин).
В сердце аненный/Happy anned
Анечке
Здравствуй, дорогая.
Раз уж ты открыла конверт и сейчас глядишь на мой ужасный почерк, то, надеюсь, ты дочитаешь послание до конца, а не порвёшь сразу эти тетрадные листки. Писать письма от руки и на бумаге в наше время всё менее привычно, но я попытаюсь. Пишу настоящее письмо в первый и последний раз. Если допустить, что душа человека подобна книге, и её всю можно пересказать от начала и до самого конца, то тогда это моё письмо сродни медленному самоубийству.
Я люблю тебя. Больше всех, всего и больше жизни. Понимаю, что ты уже слышала эти слова, и больше они тебя не трогают. В точности, как и я не могу теперь прикоснуться к тебе, но только к пряди волос, что ты мне подарила. Пусть тебе