еще сильнее.
– Сейиди.
– Полночный Купец. Ты присоединишься к нам за завтраком?
Она вздернула подбородок.
– Нет.
Удивляться не стоило: за те два дня, которые она здесь провела, султан заставил ее присутствовать на множестве мероприятий. Ее явно тяготила каждая минута этого пребывания во дворце.
Мазен попытался улыбнуться.
– А… – Наступило неловкое молчание. Купец отвернулась первой. Он откашлялся. – Хороший день, правда?
– Вряд ли. Невозможно наслаждаться днем, когда приходится с ужасом ждать будущего.
Мазен судорожно сглотнул.
– Мне очень жаль. – Извинения вырвались у него так стремительно, что он не успел задуматься над своими словами. – Из-за поиска, из-за моего отца, из-за теневой джинны…
Купец странно посмотрела на него.
– Почему тебе жаль джинны?
«Потому что мой брат оставил ее в живых, а она напала на тебя. На меня. На нас обоих».
Не дождавшись от него ответа, купец поменяла тему разговора:
– Так мне называть тебя «принц Мазен»? Или?..
Она выгнула брови.
– Мазен. Юсеф – личина для других времен. – Он помялся, раздумывая, и решился спросить: – Но ты ведь догадалась, что это не настоящее мое имя, правда? Ты поэтому за мной пошла.
Единственным признаком удивления стало то, что купец медленно опустила веки.
– Джинна решила тебя разыскать. Я поняла, что ты не простой писец.
Эти слова повисли между ними безмолвным обвинением.
Однако он был не единственным лжецом.
– А тебя? – спросил он. – Как мне называть тебя? Лули или Лейла?
Губы купца чуть изогнулись.
– Лули. Лейла – личина для других времен.
Она отвернулась, предоставив Мазену изумленно смотреть ей в спину. Он растерялся. Не сбежит ли она, если он продолжит задавать вопросы? Она явно не рвется говорить с султаном, но, может быть, поговорит с ним?
Он осторожно зашел на розовую куртину и тоже присел на корточки.
– Те истории, которые рассказывают про тебя, – рассказы о Лули аль-Назари, Полночном Купце – они правдивы?
Купец пожала плечами.
– Зависит от того, что именно говорят. Например, я в одиночку не побеждала банду печально знаменитых грабителей с помощью магии. Однако я на самом деле однажды подожгла притон и заставила грабителей драться из-за спасенной добычи, пока они сами себя не победили. – У нее в глазах плясал смех. – А как насчет тебя, принц?
Она передвинулась так, что теперь ее терракотовые глаза впивались в него.
– Про твоего брата ходит много историй, а вот ты остаешься тайной. Ты – сын сказительницы, и сам ты сказитель, однако о тебе ничего не рассказывают.
Эти слова были простым наблюдением, но они упали ему на плечи тяжелым грузом.
– Да. Мало что можно рассказать про принца, запертого во дворце.
– Тебе нельзя уйти?
– Только со свитой. – Он