простор, зелёные, кудрявые от трав и деревьев, безлюдные берега. И – неуместная мысль вдруг: «Кому же это всё достанется?!»
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная —
Матушка-Русь!
Поэма «Кому на Руси жить хорошо» – самое масштабное и любимое дитя Некрасова. Она осталась незаконченной, разделив судьбу ещё одной незавершённой поэмы – гоголевских «Мёртвых душ». Отсутствие ответа на поставленный в названии вопрос – символично: тройку-Русь до сих пор мотает по колдобинам исторической неопределённости; из монархии – в диктатуру и террор, из социализма – в дичайший капитализм. От кого же нам ждать «воплощение счастия народного»?
Вот что вышло: «второе пришествие» Некрасова уже в наши дни! Кто-то же должен будить совесть в людях и возвращать званию «демократ» настоящий смысл: демократ – значит, за власть народа, за волю большинства.
Некрасов любил людей, любил жизнь и любил делать других счастливыми. Это от щедрости дара и души, от обострённого чувства родины и родной природы («да, только здесь могу я быть поэтом!») и от того, что главным героем его лирики был русский народ. Потому Некрасову не страшна никакая критика. Пока жив русский народ, он будет петь:
Ой, полна, полна коробушка,
Есть и ситцы, и парча.
Пожалей, моя зазнобушка,
Молодецкого плеча!
Народ будет петь и даже не подозревать, что «народная» крестьянская песня сочинена Некрасовым. Он, чья «писательская физиономия бесспорна», чьи стихи ни с кем не спутаешь, он, последний великий поэт из господ, растворялся в своих песнях до конца, становясь поистине «каплей народной».
Да, ничего не бывает случайным. Ещё один круг жизни: на литературном вечере в Некрасовской библиотеке я читаю свой рассказ – «Песня года». В нём – зимняя деревня, кот на лежанке, старики у телевизора, крестьянская тоска по настоящему искусству и ушедшая жизнь.
…Всё сошлось, времена сомкнулись: «Сейте разумное, доброе, вечное, / Сейте! Спасибо вам скажет сердечное / Русский народ…»
2012
Есенин и есенинцы
Книжные прилавки, как, впрочем, и продовольственные, нынче ломятся от изобилия. Торговля бойко идёт – оптом и в розницу, с рук и с лотков. Но вот что удивительно: когда начинаешь анализировать «ассортимент», то и в духовной «пище», и во всякой иной замечаешь явное преобладание суррогатов, западных поделок и подделок. Народ, покрякивая, перемогает искусственное вскармливание, демонстрируя в очередной раз необъяснимую миру загадочность русской души и тела. Отечественный же «товаропроизводитель» – колхозник, фермер или писатель – тем временем ловко брошен на произвол судьбы. Мол, рынок для всех: у нас и дети в рекламе снимаются с малых лет, приучаются потреблять и вырастают экономистами…
Вот и книги в дорогих респектабельных магазинах, книги в богатых переплётах, глянцевых суперобложках, нет-нет да и разочаруют. Потратишься на том любимого автора, а там – корректорские ошибки, про комментарии издатели и слыхом не