в которой работаю. Тут недалеко. Поговорить с ним не могла, но я всё-таки убедилась, что это он. Потому и долго. Зашла на работу, взяла свой столовский халат да платок. Прошла чуток по коридору и заглянула в палату.
Анастасия Петровна только швыркала распухшим от слёз носом.
– Петро ночью пришёл в скорую, Лёнку искал. – От волнения Акулина называла Елену так, как когда-то в её детстве в Рязани, когда та была совсем ребёнком. – Видать, продрог так, что в скорой и свалился. Они его увезли в больницу. Говорят, какое-то сурьёзное воспаление лёгких. Сильный жар. Без памяти он.
– Он на той войне всё своё здоровье оставил! Тонул – живой остался. А теперь вот… – Мелкие слезинки не переставая катились по щекам Анастасии Петровны.
– Лёнку надо искать… – Акулина вновь набросила платок на голову.
– Может, горячего чаю?
– Неколи. Отправлю Устишку к Надьке, пусть поводится с Володькой и Галиной. А мы с Надюшкой… в морг сходим. Только там и не была ещё.
– Акулина Фёдоровна, может, и Танюшку пока к Надежде? Я бы к Петру…
– Ну що ж? Одевай.
Автобус остановился напротив четырёхэтажного кирпичного здания технической больницы. Анастасия Петровна чувствовала, как мелко трясутся её руки и зуб на зуб не попадает. И спешила, и боялась увидеть своего сына. Ну хоть в одном повезло: как раз попала во время разрешённых посещений. Ей выдали белый халат и дерматиновые тапочки сорок последнего размера. Не отрывая от пола ног, чтоб не потерять их, зашаркала в палату.
Заострившийся нос сына, чёрная щетина по щекам и испарина на лбу. Анастасия Петровна присела рядом. Достала платок, промокнула лоб. Рядом на тумбочке стоял стакан с водой. Взглядом спросила мужчину на соседней койке: чей?
– Его. Медсестра иногда заходит, губы смочить.
Набрала чайную ложечку, приподняла сыну голову, влила в рот. Так и сидела, изредка смачивая водой его губы, пока не вошла медицинская сестра.
– Приходите завтра. Мы вам пропуск выпишем.
– Там диванчик в приёмном покое, мне бы остаться…
– Нельзя. Никак нельзя. Да и чем вы поможете? – Видя, что просьбы переночевать в приёмном покое не прекратятся, санитарка почти выдавила своим корпусом Анастасию Петровну за дверь.
На улице осенний ветер рванул полы пальто, дунул холодом за воротник, вышиб из глаз слезу. А может, и не ветер был тому виной? Доехала до седьмого участка, где напротив проходной Ворошиловский завод строил дома для своих работников. В одном из новых домов жила сестра Елены – Надежда. Анастасия Петровна шла от остановки и смотрела на окна: в комнате Надежды свет. Значит, дома. Ну ясно, Галина, Володька – Надеждины дети да Танюшка, куда ж их деть?
Устинья и Акулина сидели на диване. На кухне Надежда кормила ребятишек. Её муж Петро работал во вторую смену. Так совпало, у обеих сестёр мужья – тёзки.
Анастасия Петровна расслабила платок, ожидая: что скажут?
– Слава