не любовь, а удовлетворение желаний и капризов. Все эти желания и капризы будут удовлетворены. Раз я соглашусь на ваши условия, вы получите от меня все, что стремится получить мужчина от женщины, которая ему нравится. А потому перейдем прямо к условиям. Где вы хотите поселить меня? В вашем доме?
– Нет. У вас будет отдельная квартира, свои лошади и своя прислуга! – деловым и даже немного сухим тоном ответил Рогожин.
– Моя мать не должна жить со мной?
– Нет, но она будет получать от меня те же самые деньги, которые получала до сих пор.
– Кроме квартиры, лошадей и прислуги, сколько вы будете давать мне на расходы и содержание?
– Две тысячи рублей в месяц.
– А затем?
– На ваше имя будет положен в банк капитал в сумме ста тысяч рублей.
– Вы так богаты, что можете швырять женщинам подобные суммы?
– Вы первая из этих женщин!
Лили пожала плечами и, поправив прическу, пристально поглядела в смущенные глаза Рогожина.
V
Несколько секунд Лили и Рогожин сидели молча.
– Простите за нескромный вопрос, – вдруг начала Лили, смущенно потупив глаза. – Скажите, как велико ваше состояние?
– Я и сам не знаю! – задумчиво произнес Рогожин. – Наличных денег и процентных бумаг у меня где-то на десять миллионов рублей. Все остальные капиталы вложены в дело. Кроме банкирской конторы, у меня фабрика, дома в Москве… Затем громадная площадь лесов в Тверской губернии.
– Вы после смерти отца остались единственным наследником?
– Да, мой брат спился, и отец лишил его наследства.
– Жив этот брат?
– Да.
– Где же он?
– Здесь, в Москве. Он живет в меблированных комнатах и получает от меня на содержание по сто рублей в месяц.
– Только?
– На пьянство с него достаточно!
– Видитесь вы с ним когда-нибудь?
– Почти никогда.
– А мать ваша жива?
– Она умерла, когда мне было всего семь лет.
– Значит, вы живете совершенно один?
– Да. – Рогожин поднялся с места и заходил по комнате.
В передней раздался звонок, после чего в дверях показался молодой человек – маленький, тоненький, одетый в щегольской смокинг с красной махровой гвоздикой в петлице. Держа под мышкой цилиндр и сдергивая с правой руки перчатку, он поспешно подошел к Лили и склонил перед ней преждевременно облысевшую голову.
– «Чуть свет – уж на ногах, и я у ваших ног!» – картавя, произнес он и, бережно взяв протянутую Лили руку, с чувством запечатлел на ней поцелуй.
– У вас слишком поздно светает! – с улыбкой заметила Лили.
Молодой человек рассмеялся дребезжащим смехом и, подойдя к шагавшему из угла в угол Рогожину, молча пожал ему руку как старому знакомому. Потом вдруг заволновался, засуетился и снова подошел к Лили.
– Божественная, очаровательная, – закартавил он, – вы знаете, кого я привез к вам?
– Кого,