с утренними процедурами, она по привычке просит себе черный кофе и выходит во двор, где визги и погоня не прекращаются. Ханна стоит на лестнице, жмурится из-за бьющего по глазам солнца и, потягивая из большой кружки дымящийся кофе, наблюдает за детьми, которых наконец-то собрали на главном дворе. Дети, виновато опустив глаза, топчутся на месте, пока один из охранников по телефону кому-то что-то объясняет. Ханне не особо интересно, кто эти дети и что здесь происходит, она допивает кофе, собирается вернуться в дом, чтобы приступить к обдумыванию своего положения, но, заметив въехавший во двор бмв, останавливается. Из бмв выходит уже знакомая роскошная брюнетка и, поправив серый вязанный кардиган, постукивая высокими каблуками по камню, двигается к ней.
– Я смотрю, ты обжилась, – останавливается рядом с ней девушка, смеряет недовольным взглядом ее пижаму и растрепанные волосы. Пижаму Ханне пришлось надеть после ночного инцидента. Отныне она вообще, не обмотавшись в тряпки, никуда не выйдет – не заслужили разные волки вида ее роскошных ног.
– Мне уже пора обжиться, потому что я тут, кажется, надолго, – пожимает плечами Ханна в ответ на ее замечание, не может скрыть улыбку, заметив, как смешно кувыркается на траве самый младший из детей.
– Тетя Мия, – бежит к девушке маленький акробат, – мы же сами можем уйти, не зовите их.
– Не можете, хулиганы, – поглаживает его кудрявые волосы Мия.
– Кто они? – все-таки любопытство берет вверх, и Ханна сдается.
– Из приюта недалеко. Гидеон его содержит.
– В Кале дети в приютах надолго не остаются, их сразу забирают, – удивляется Ханна.
– Самому младшему четыре года. Самому старшему восемь. Они все из одной семьи и их никто не берет, – тихо говорит девушка, кивая в сторону двух мальчиков и девочки.
– Бред какой-то, они же все равно дети, – с трудом давит поднимающееся внутри возмущение Ханна.
– Ну, все хотят младенца, – хмурится Мия. – Никому не хочется брать взрослого ребенка, люди предпочитают белый лист, на котором будут рисовать сами. Младшенького даже брали, но там такой скандал разразился, старшие не отпускают, да и мелкий устроил новым родителям сладкую жизнь. Вот его и вернули.
– Ты бы не взяла? – внимательно смотрит на девушку Ханна, сама не знает, почему спрашивает и почему ее вообще задевает все это.
– Я бы хотела показаться лучше, чем я являюсь, но ты мне безразлична, – хмыкает Мия. – Я хочу родить сама, но это вряд ли, так что возьму младенца.
– Как их звать? – вновь смотрит на не поделивших конфеты детей девушка.
– Зеус, – зовет Мия старшего мальчугана, – тут с вами хотят познакомиться.
– Не хочу я знакомиться, – бурчит Ханна, пятясь назад.
– Уже не хочет, – не меняет тон Мия.
– Какого черта? – со злостью смотрит на нее девушка, которая в душе расстраивается, что дети ее услышали.
– Старший – Зеус, потом идет Хёна и мелкий Пузырь.
– Пузырь? – смеется Ханна.
– Он обожает мыльные