Ханна, кутается в плед. – Он здесь и не появляется, – не то, чтобы она жаждала его присутствия, но неизвестность пытает посильнее чем этот мужчина, и хотелось бы получить ответы на некоторые вопросы. А если совсем честно, то хотелось бы общения. Ханна одичала в этих четырех стенах, а ее вылазки в город без компании только удручают.
– Он предпочитает проводить время в более приятной компании, – жалит словами Мия.
– В компании разных русалок, – Ханне не удается скрыть язвительный тон.
– Именно.
– Я тоже, – поднимается на ноги Ханна и скидывает с себя плед. – Мне придется тебя оставить, ведь я забронировала столик во вроде бы лучшем клубе Мармариса, – лжет девушка. – Посмотрю, как отдыхает ваша молодежь.
Ничего Ханна не бронировал. Более того, она никуда не собиралась и сама не понимает это непонятно откуда взявшееся желание доказать и Мие, и Гидеону, что ей на всех плевать, и она прекрасно проводит время. Ей необходимо показать своим врагам, что ее волю к жизни не сломать, и она никому не позволит насладиться своим падением. Да, она попал в независящие от нее обстоятельства, она не может вернуться домой и уже и не хочет идти туда, где ее не ждут, но она по-прежнему на ногах, и Гидеон Ривера ошибается, если думает, что Ханна во всем будет плясать под его дудку.
– Гидеону это не понравится, – цокает языком Мия.
– А меня это беспокоит? – взрывается Ханна.
– Должно, ты ведь будущая мать его ребенка, – отвечает с усмешкой девушка, своим спокойным тоном раздувает в Ханне угли злости.
– Вынуждена откланяться, мне на сборы час нужен, – швырнув книгу на диван, идет к лестнице девушка.
Ханна стоит перед раскрытым шкафом, большинство вещей в котором даже не вынуты из коробок, и не понимает, что она пытается сделать. Ей не хочется ни в какой клуб, но уже и книжку читать тоже не хочется. Мия испортила и так отвратительное настроение девушки, которая не успевает хоть немного принять мысль, что ничего, что так надо и скоро она освободится, как реальность ее положения обрушивается ей на голову. Самое отвратительное в ситуации Ханны то, что ей и прятаться негде. Когда людям плохо на работе, в гостях, со знакомыми – они рвутся домой. Когда плохо дома – они рвутся к друзьям или утопают в работе. У Ханны нет ничего, и бежать ей некуда. Даже в этом огромном особняке единственное место, где она может остаться один на один с собой и не носить масок – это ванная. Мия живет жизнью, которую выбирает. Гидеон живет в свое удовольствие, еще и ребенка получит. У Ханны сейчас нет ничего и никого, и от этих мыслей хочется позорно разреветься. Она прислоняется лбом к дверце шкафа и горько усмехается. Каково это, интересно, по-настоящему от души разрыдаться? Ханна уже не помнит. Она запретила себе плакать много лет назад, и не потому что слезы, якобы, показатель слабости, а потому что они не помогают. Сколько ночей Ханна провела, рыдая в своей комнате, а с утра масштаб ее проблем только увеличивался. Именно поэтому во время очередного срыва