подарок бесхитростной дикарки. Изголодавшись за долгий срок по женскому теплу, Николай Григорьевич с горечью понимал, что другой женщины, кроме этой, ближайшие годы иметь ему не предвидится, и на утро принял решение.
Он поблагодарил Иркинея за помощь и сказал, что хочет жениться на его красавице дочери и, как полагается, готов заплатить за нее выкуп. Женщины у тунгусов находились в фактическом рабстве у мужчин, так что проблем с приобретением жены у Николая Григорьевича не возникло. Хороший нож немецкой работы и дорогое с серебряными накладками ружье стали достаточным основанием, чтобы породнится с самым могущественным шаманом Приангарья Иркинеем из великого рода Зычигир.
Окончательно выздоровев, Николай Григорьевич вернулся в факторию вместе с молодой женой. Жизнь мужчин в крепости была суровая, женщин в ней почти не было, поэтому Николай Григорьевич решил оградить свою спасительницу от притязаний других ссыльных и местных казаков. Он отвез Гунараю в ближайшую станицу, окрестил ее по православному обряду, заодно и обвенчался. Девушку нарекли при крещении Просковеей, и теперь она находилась под защитой мужа и церкви. Привезя законную жену обратно в острог, Николай Григорьевич зажил с ней вполне счастливо, насколько это было возможно в его положении.
Через полгода Просковея понесла, а еще через девять месяцев разродилась здоровеньким ребеночком и умерла от открывшегося после родов кровотечения. Похоронив жену, Николай Григорьевич отвез младенца за пятьдесят верст в ближайшую станицу, окрестил малютку и за небольшую мзду оставил кормилице – местной казачке, у которой только что умер ребенок. Навещал сына нечасто, привозя деньги на его содержание, но, когда срок ссылки вышел, забрал с собой в Петербург. Так внук великого черного шамана Иркинея оказался далеко от родных краев.
Часть первая. Ольга
1
На траве лежало обнаженное тело. Глядя на свой окровавленный труп, Ольга пыталась заставить себя проснуться и не могла. Ее воспарившее сознание с отвращением смотрело на каннибальское пиршество странных людей и обреченно понимало всю глубину собственной беспомощности. Даже для сна этот кошмар был чересчур.
В центре поляны горел костер. В огромном чане, стоящем на камнях примитивного очага, булькая и слегка выплескиваясь через край, начинала закипать вода. Старик в рогатой короне уверенным взмахом отсек правую руку от туловища, а старуха в китайском халате ловко управлялась с левой. Молодому мужчине в короткой замшевой малице для разделки досталась нога Ольги. Уже отрезанную, он попытался засунуть ее в кипяток, но голень вместе со ступней все время вылезали наружу. После нескольких неудачных попыток запихнуть ногу целиком мужчина вытащил ее обратно и принялся переламывать коленный сустав. Кость мерзко хрустнула, и привычным движением обвальщика он рассек кожу и сухожилия под сломанной коленной чашечкой. Побросав теперь уже более короткие обрубки в воду, мужчина