измененных состояний сознания в реликтовых культурах народов Сибири». Коллеги из Иркутского университета пообещали ей устроить встречу с одним сибирским шаманом и, если все сложится удачно, понаблюдать его работу в естественных полевых условиях.
Неизвестно почему уже долгое время ее неотступно притягивала эта скрытая за пределами привычного территория сознания. Она давно и настойчиво искала дорогу к ней и новый опыт для себя. Отдав в свое время дань увлечению многим восточным и мистическим традициям, сейчас ее больше всего интересовали экстатические состояния и визионерские практики шаманизма. Сокурсники Ольги частенько шутили, что это неумолимый зов предков тянет ее к корням и истокам.
Для подобных шуток у них были все основания. Ее чересчур высокие для славянского этноса, но при этом мягко сглаженные скулы и слегка раскосые со сросшимися внутренними уголками век глаза явно говорили о расовом смешении. Чуть дольше, чем могло бы показаться приличным, изысканная красота девушки невольно задерживала взгляды людей, видевших ее впервые. Окажись она немного глупей, неплохая карьера в модельном бизнесе была бы ей, несомненно, гарантирована. Уже много поколений по отцовской линии эти экзотические черты неумолимо проступали в облике всех женщин в роду. И никакие браки не смогли разбавить сильную азиатскую кровь, пришедшую когда-то давно из Сибири, разве что утонченно ее приглушили.
С незапамятных времен в семье Ольги жила легенда, что какой-то их очень далекий предок участвовал в восстании декабристов, был сослан в Сибирь, где женился на эвенкийской принцессе – дочери тамошнего могущественного вождя. Легенда была красивая, всем нравилась, и по этой причине никто и никогда не удосужился проверить ее достоверность. Впрочем, особой нужды и не было – родовые черты в лицах потомков семьи Никульских выглядели куда более убедительно, чем любые архивные документы.
В школе Ольгу дразнили «Гюльчатай, открой личико». Так уж повелось, что все русские женщины, оказавшись за границей, мгновенно становятся Наташами, а в России с азиатскими чертами – Гюльчатай. Но девочка была не только красивая. Не по-детски рано погрузившись в мир размышлений, она сильно выделялась на фоне своих медленно взрослеющих умом сверстников. Молчаливая и не по годам сдержанная, она казалась старше своего возраста. Неуклюжие заигрывания тайно влюбленных в нее мальчишек не слишком ее задевали.
Ну, и, как полагается умной девочке, еще в старших классах Ольга увлеклась не любовными романами, что было бы естественно в ее нежном возрасте, а эзотерической литературой. Как раз наступило время, когда та в изобилии появилась на прилавках. Народ жадно налетел на книжные развалы и принялся поглощать все без разбору, лишь бы это чтиво никоим образом не напоминало чего-либо советское. Больше похожее на диетическую еду – полезную, но, увы, слишком пресную. Демос попроще с большим аппетитом начал употреблять переводные детективы и в жажде чего-нибудь остренького и сладенького