основе современной теории в книге даются элементы экономического действия. Автор относит к ним: ограниченность ресурсов; возможность их альтернативного употребления; ненасильственный характер контроля над ресурсами; нацеленность на обеспечение жизнедеятельности людей, количественную определенность целей и средств. При этом экономические действия поддаются классификации и имеют социальные основания. Как полагает автор, это позволяет строить разные модели типов между полюсами «недосоциализированного» и «пересоциализированного» действия. В его представлении для «экономико-социологического» человека характерны следующие черты.
Во-первых, это познающий, социализирующийся, борющийся человек, который в рамках многих ограничений сам строит свой мир, демонстрируя способность и к самостоятельному действию, и к рефлексии.
Во-вторых, он способен переходить от логики экономически ориентированного к логике социально ориентированного действия и обратно.
В-третьих, он способен поступать «вопреки», в том числе вопреки очевидной рациональности или устоявшимся нормам.
В-четвертых, он готов к дифференцированным действиям.
Все эти действия, как показывает В. В. Радаев, осуществляются в определенном контексте, т. е. они именно укоренены. Автор выделяет здесь действительно реальные сферы укорененности, относя к ним хозяйственную культуру и власть. Читателю, привыкшему к позитивистскому, строго нормативному подходу, иногда сложно в данном случае отделить содержание деятельности от ее контекста, но здесь чрезвычайно важны некоторые положения, выдвигаемые автором для понимания генезиса поведения и ответственности за него. В. В. Радаев связывает возникновение хозяйственной власти с борьбой за ресурсы. Он отмечает, что власть включает в себя такие элементы, как право на истолкование событий и выдвижение целей развития, особые позиции в распределении ресурсов, контроль доступа к информации как к особому ресурсу, возможность запрещать и предписывать, способность оказывать личное влияние.
В книге рассматриваются негативные эффекты «экстерналии», как называют это экономисты, связанные с возникновением и продавливанием рынка, которые, быть может, следовало бы учесть в процессе монетизации и которые определенным образом фактически программируют деятельность государства. Автор совершенно правильно подчеркивает ряд обстоятельств. Одно из них: ключевой признак государства – монополия на легитимное насилие, из которой вытекает фискальная монополия, и это является чувствительным объектом оппортунистического поведения. Второе: сочетание государственных и рыночных структур глубоко специфично для каждой страны, а главным вопросом является не количественное соотношение государства и рынка, но способы их взаимодействия на основе выполнения законодательной, репрессивной, распределительной, монетарной и производственной функций.
В