Светлана Шомова

От мистерии до стрит-арта. Очерки об архетипах культуры в политической коммуникации


Скачать книгу

к стилистической особенности данных текстов, упомянутой выше: речь идет о появившемся в риторике В. Путина (и особенно сильно заметном в новогоднем поздравлении 2013 года) стремлении дублировать сказанное с помощью синонимов, о настойчивом повторении одной и той же мысли за счет прагматически-избыточного (снова напрашивается определение «паттернизированного», как оно употребляется в коммуникативистике[145]) предъявления смыслов. Это не значит, что принципиально поменялся основной архетипический паттерн речи; мы опять-таки обнаруживаем в тексте уже знакомую, хотя и чуть измененную связку «Страна – Россия – движение вперед» (последнее словосочетание заменило термин «развитие»). Но более всего риторический образ политика складывается благодаря повторяющимся лингвистическим конструкциям, представляющим собой пару близких по смыслу терминов, чаще всего объединенных союзом «и». Вот только некоторые из них: «теплых, сердечных», «единой и сплоченной», «с честью и достоинством», «милосердие и бескорыстная щедрость», «восстановим и построим», «с надеждой и мечтами», «удачу и успех», «успешной и процветающей», «чувства и устремления», «планы и замыслы», «понимание и помощь», «любовь и заботу», «здоровья и счастья», «согласие и благополучие»… Этих однотипных конструкций так много, их удельный вес в общей «ткани» выступления настолько велик, что вряд ли подобный риторический прием можно считать случайностью. В предыдущем году их было меньше, но, тем не менее, и там отмечались «доверие и поддержка», «родными и близкими», «работе и учебе», «творчестве и созидании», «чуткими и милосердными», «щедрыми и заботливыми», «энергии и труда», «единства и ответственности» и т. д.

      Конечно, большинство из этих конструкций безнадежно шаблонны: родные и близкие, честь и достоинство, работа и учеба, здоровье и счастье… Но, несмотря на такую шаблонность (а может быть, и благодаря ей), они формируют в речи политика определенные лейтмотивы смыслов и, за счет многочисленных повторов, как нерадивому ученику, «вдалбливают» эти лейтмотивы реципиенту коммуникативного послания. На наш взгляд, подобные семантические ряды не только служат целям упрощения и редукции содержания политической речи, на которые часто делается ставка в общении с массовой аудиторией, не только способствуют суггестивному воздействию на слушателя, но и лишний раз отсылают нас к образу Правителя в его ипостаси заботливого отца, пекущегося о том, чтобы «дети» как можно лучше усвоили урок. Приведем здесь сравнение В. З. Демьянкова, считающего, что политический дискурс (и дискурс опосредующих его СМИ) – это «нечто вроде закусочной Макдональдса: такой дискурс должен легко перевариваться и быстро производить свой эффект (“усваиваться”, как и любой фастфуд), позволяя по возможности незаметно манипулировать сознанием аудитории»[146]. И в этом смысле упрощенная, банальная лексика политической речи действительно может способствовать более успешному «ментальному усвоению»