со штабом, но та лишь лениво кряхтела, выдавая только противный белый шум.
– Ну давай же, давай, – волосы её трепал буйный ветер. Вокруг послышались какие-то жуткие шепотки, обрывки разговоров. Девушка поднялась, выглянула из разбитого окна. Внизу, около развороченных голых стен, толпилась армада уродливых созданий. Тела их дрожали, загогулины конечностей укрывали большие гнойники, кучи языков тянулись к её невинному телу.
– Надо бежать, – бормотала она сама себе, – бежать отсюда!
Кристина метнулась по голому бетонному полу прямо по коридору, свернула направо, затем налево, после вперёд, сбежала вниз по гнилой лестнице, забежала в старый кабинет русского языка.
Демоны взревели где-то вдали, разразились адским хохотом и поползли по коридорам, постепенно заполняя собой, будто вязким пластилином всё помещение. Она забаррикадировала дверь партами, стульями и всем, что смогла утащить. А затем припала к шкафу и словно испуганный зайчик нырнула в него и обхватила ноги руками, стараясь сдержать дрожь.
Бах! Бах! Бах!
Двери и вся баррикада вылетели и с треском разворотили остатки кабинета. Разбилось стекло на окнах, но Кристина даже не взвизгнула. Через малую щель она видела, как в кабинет заползли демоны, причём все трое – костлявые уродцы в охотничьей спецовке. У одного из них она увидела протез вместо руки, другой напомнил ей Виктора, а третий…
Молнией ударили обрывки произошедшего, боль, ужас и страх. Она задрожала пуще прежнего, начала всхлипывать и, не удержавшись, разрыдалась.
Монстры вырвали дверь шкафа и вытянули кричащую девушку. Она плакала, умоляла остановиться, но холодные, мёртвые пальцы, хохочущие, опустевшие тела сдирали с неё остатки одежды. Когда ей уже нечем было прикрыться, она попыталась приложить руки к груди и между ног, но полутрупы только рассмеялись и сжали ей руки. Один из них, тот, которого она помнила ещё с той ужасной ночи, навалился на неё. Пока двое держали, один не отпускал её, а внутри себя девушка чувствовала, как бегают какие-то крошечные твари, что рвут её тело изнутри.
– Шлюха! – взревел ублюдок, когда она уже потеряла дар речи. Дикая боль жгла изнутри. – Заслужила!
– Заслужила! – вторили её бывшие товарищи, толкая противные, сгнившие пальцы ей в рот. – Заслужила!
– Остановитесь, отпустите! Отпустите меня! Хватит… Прошу, хватит! Хватит…
Только мрачный смех и жуткая боль были ей ответом.
– Эй, эй, дура, ну очнись же!
– Может быть, она уже того?
– Сам ты того, дебил! Давай, просыпайся!
Девушка открыла глаза. Поняв, что её держат за плечи, она вдруг взвизгнула и в ужасе попятилась назад.
– Отвалите от меня, уроды! Уроды! – крик перешёл в плач, и она прикрыла руками лицо.
Парни пожали плечами.
– Я тебе говорил, что она ненормальная? – толкнул беловолосый Зверева. – Вот тебе и доказательства…
Виктор, полным презрением взглядом одарил своего друга и, не