расспрашивать, о чем с ней дорогой батюшка говорил.
И она нам рассказала, что был у нее жених и уже свадьбу назначили, но он увлекся другой, а ее бросил. Горевала она ужасно и решила себя жизни лишить, под поезд броситься. Долго не могла с силами собраться, чтобы это сделать, а вот в этот день, как к нам прийти, твердо решила с собой покончить. Но очень ей было тяжко, и она напоследок зашла к нам в монастырь с тем, чтобы от нас уже прямо на вокзал ехать. А дорогой батюшка почувствовал ее горе, приехал и принялся бранить, что она на такой шаг решилась. Когда она пообещала ему не делать задуманного, он ей сказал: «Ты скоро замуж выйдешь за хорошего человека, и детки у вас будут».
Веселая она от нас ушла, радостная. А потом скоро после этого замуж вышла, и хорошо жила со своим мужем, и дети у них были.
Каверны[2]
Сейчас это маленькая сгорбленная старушка в черной бархатной скуфейке и длинной монашеской мантии. Ей восемьдесят четыре года, но она еще бодро двигается, опираясь на палочку, и не пропускает ни одной церковной службы. Зовут ее мать Людмила.
Много лет тому назад она была высокой стройной послушницей, но все окружающие смотрели на нее с жалостью: каверны покрывали ее легкие, и она доживала последние дни, так сказал известный таллинский врач, к которому ее возила матушка игумения.
Терпеливо ждала молодая послушница своей смерти.
Как-то в ясный весенний день в монастырь приехал отец Иоанн. Радость охватила насельниц. Найдя удобный момент, игумения, держа под руку, привела к нему больную.
– Благословите, дорогой батюшка, нашу больнушу, – попросила она.
Отец Иоанн внимательно посмотрел на девушку и сокрушенно покачал головой:
– Ах, какая больная, какая больная!
И, не сводя с больной пристальных глаз, он коснулся ее груди и сделал такой жест, как будто собирал вместе какую-то расползшуюся ткань. Собрал, крепко сжал пальцами и даже повернул их в сторону, чтобы было покрепче. Потом притронулся к другому месту на груди и, покачивая головой, повторил тот же жест, затем перевел руку дальше, и таким путем он, сокрушенно вздыхая и молясь, как бы стягивал не видимые окружающим раны. Потом благословил больную и очень просто сказал:
– Ну, слава Богу: поживешь, и долго поживешь, правда, болеть будешь, но это ничего.
Никто не придал значения действиям великого батюшки, но вскоре больная начала поправляться.
Через год после этого случая матушка игумения ехала в Таллин и захватила с собой выздоравливавшую девушку, чтобы показать для проверки тому врачу, который предсказал ей скорую смерть.
Старый врач был очень удивлен, увидев свою пациентку поздоровевшей. Внимательно осмотрев ее, он попросил разрешения еде-лать рентгеновский снимок легких и, рассматривая его, качал головой:
– Ничего не понимаю! Ваши легкие были испещрены дырками, но какая-то могущественная рука починила их, затянув смертельные каверны и покрыв их рубцами. Вы давно должны были умереть, но вы живы и будете жить. Дорогое дитя, над вами совершено великое чудо!
(Со