– Церковь: нет её смиреннее и благочестивее. Третья невеста – Россия: нет её раздольнее и честнее. Каждая невеста хороша по-своему, каждая составит счастье благородному мужу и прославит имя его в веках. Сложно выбрать одну из них, другим предпочтя! В таких размышлениях провёл сын три дня и три ночи не смыкая глаз. На четвёртый день призвали его отец с матерью к себе и так спрашивали:
– Возлюбленный наш сын! Три дня и три ночи назад порешили мы женить тебя и просили оказать предпочтение одной из трёх невест. Имя первой из них – Философия, имя второй – Церковь, имя третьей – Россия. Нет их прекраснее во всём белом свете, и нет большего счастья для благородного мужа, чем взять одну из них в жёны. Ответствуй же теперь, сын, какую из трёх невест предпочтёшь ты?
Смиренно выслушал сын родителей своих и так отвечал им:
– Почтенный мой батюшка! Добрая моя матушка! Вы спрашиваете меня, и я отвечаю вам. Выслушайте же сына своего непутёвого. Три дня и три ночи бился я над вашей задачей. Три дня и три ночи не смыкал я глаз. Каждая невеста хороша по-своему, каждая составит счастье благородному мужу и прославит имя его в веках. Нет древнее и прекраснее Философии, нет смиреннее и благочестивее Церкви, нет раздольнее и честнее России. И так прекрасны они, что не сумел я отдать предпочтение ни одной из них. Судите же меня судом своим родительским, судом праведным, ибо не выполнил я ваш наказ и перед вами повинен.
Опечалились тогда родители. Преисполнились сердца их горестью. Скорбь глубокая облекла чело отца, слёзы горькие увлажнили глаза матери. Зря они жили на свете белом, напрасно сына воспитывали.
Делать нечего – отдали его простой девке. Прожил он с ней до глубокой старости, много добра нажил и умер в безвестности. Кто он был и как его звали – этого уж теперь никто не вспомнит, а ежели и спросит кто, какими делами он славился и жил зачем, то ответят нехотя:
– Кто ж его знает? Много званых, да мало избранных. Не было, был, не стало.
6. Три философа
Жили-были три философа. Чтобы поскорее постичь истину, они решили уйти от суетного мира и посвятить себя созерцательному уединению. Для этого они поселились на даче, где целыми днями занимались тем, что душили мышей и нахваливали друг друга.
Однажды старший философ сказал:
– Друзья! Много где я успел побывать, многие книги я перечёл и во многих диспутах поучаствовал, но нигде не встречал мужей учёнее вас.
Два других философа кивнули в знак согласия, и тогда старший продолжил:
– И если бы даже довелось мне обойти всю землю, прочесть все книги до единой и принять участие во всех диспутах, кои только возможны, то и тогда, твёрдо верю в сие, не смог бы я признать, что есть на свете люди прозорливее и мудрее вас.
Слушавшие старшего философа снова кивнули в знак согласия, и только тогда, убедившись в полном взаимопонимании, возобновил он свою речь:
– И если нигде, кроме этой благословенной обители, не побывал бы я, был бы неграмотен и не прочёл бы ни единой строчки из великого наследия мысли, да в