Липкин и, держа в руке испещрённые текстом страницы, добавил. – Эксперимент длился трое суток. И вот, посмотрите, что в итоге из этого всего получилось!
– А чё тут смотреть-то, доктор? Тут надо всё тщательно изучить и обсудить, так сказать, с коллективом палаты! Сергеич, а ты как мыслишь?
– Наверное, Егор Алексеевич прав, и нам действительно необходимо время, чтобы разобраться с этими записями, доктор. Скажите, я отсюда плохо вижу, – записи выполнены на русском языке или…
– Ой, не чуди, Сергеич, в натуре! На японском и суахили они написаны, едр…матрён!? Конечно на русском, в переводе Её Величества Старшей медсестры Марии! Верно, Лев Моисеич?
– Так, но…не совсем, Егор Алексеевич! В тексте, разумеется, содержится перевод на русский язык ряда самых популярных терминов, которые произносил больной, но, в остальном, – это весьма сбивчивая запись с голоса. И тут, само собой, предстоит большая работа по расшифровке…с английского.
– Ну, удружили, медицина! Сергеич, мы что теперь, – в палате всем кагалом будем английский изучать, или как?!
Профессору совсем не импонировала такая запальчивая манера речи своего друга и коллеги Егора Алексеевича. Он решил закончить обсуждение данного вопроса, и попросил Льва Моисеевича сделать копии записей для себя и товарищей по излечению.
– Лев Моисеевич, нам потребуется неделя сроку или чуть больше. И вот ещё…
– Да, всё, что в моих силах, любезный Александр Сергеевич!
– Я прошу Вашего разрешения на то, чтобы к работе был привлечён…
– Кто? Ванюша?
– В первую очередь наш друг, Журналист Георгий. Ну, и Ваня…конечно же, тоже…
– Считаю вопрос решённым, но прошу всех вас отнестись с большой осторожностью к тому, чтобы записи не попали ни в чьи посторонние руки. Это дело – архисекретное, дорогой Александр Сергеевич.
– Будь спок, Моисеич! Сделаем всё в лучшем виде! – лихо заверил доктора Липкина “контрразведчик” Егорша, уже готовый к тому, чтобы мгновенно окунуться в опасный омут шпионских страстей.
– Мы всё понимаем, Лев Моисеевич, и я, со своей стороны, обещаю, что серьёзно переговорю с нашим творческим, так сказать, коллективом. Не беспокойтесь доктор.
Егор и Профессор поднялись с кожаного громоздкого старинного дивана и направились к выходу из кабинета. Профессор, при этом, так отсидел свою больную ногу на этом низком раритетном шедевре мебельного производства фабрики Гамсуна, что даже захромал.
В голове Сергеича уже начал вызревать грандиозный план дальнейших действий “А.М. Лиги” в стенах столичной психбольницы…
Необычное литературоведение
“Уинстон вскочил на ноги и встал по стойке «смирно» перед монитором, на экране которого уже появилось изображение моложавой, сухопарой, сильной женщины в спортивном костюме и гимнастических тапочках.
– Согнуть руки и потянуться! – прокричала она. – Следите за мной! Раз, два, три, четыре!