И подальше? Добро! Поедешь в Фергану, сержант! В Туркестанский военный округ, раз подальше просишься! В отдельный парашютно-десантный полк! Его командир – мой давнишний знакомый… У него всегда был дефицит специалистов-артиллеристов, а обучать их толком некогда… А ты, Ошеха, практически готовый офицер горной артиллерии! Офицер-разведчик! Самое оно! Для полковника будет большой подарок!..
– Спасибо, товарищ генерал-лейтенант!
– Ты подожди радоваться, сержант! – рявкнул генерал. – Ты думаешь, что на курорт едешь?
– Никак нет, товарищ генерал-лейтенант!
– Вот и правильно думаешь! Это особый полк, с горной спецификой подготовки, потому и «отдельный»… И ты не призывник, а отчисленный за тяжелый проступок курсант! Тебя решено оставить в звании «сержант», но это не значит, что за свою несдержанность ты не достоин наказания, Ошеха! Тебе ясно?
– Так точно!
– А раз ясно, то сейчас ты отправляешься обратно под арест на семь суток на гарнизонную гауптвахту! До отбытия по месту службы в часть! Нечего тебе здесь, в училище, делать! Да и не будем больше дразнить московских гусей… Все! Выполнять приказание!
– Есть, товарищ генерал-лейтенант! – произнес по-уставному Андрей и вышел из кабинета…
Через неделю, когда за ним на гауптвахту опять приехал штабной «козел», Андрею дали всего два часа на то, чтобы собрать свои нехитрые пожитки перед поездом, который должен был отправиться в дальний путь. Он справился быстро, а потом все накручивал и накручивал диск телефона-автомата, пытаясь дозвониться до своей Тамары, но… Домашний телефон семьи Чантурия молчал.
«…Томка! Томочка моя! Ну, где же ты? Ведь уеду и так и не увидимся!.. Эх! Жизнь, бля, портянка! Прости меня за все, моя царица Тамара!.. Прости, если сможешь!.. Ну, где же ты?!»
Телефон молчал, а прапорщик, сопровождающий Андрея на вокзал до поезда, уже начинал нервничать и посматривать на часы.
«…Да что же это такое! Ну, почему так?! Где ты, Тома?!»
…Он так и уехал, не дозвонившись…
Ехал Андрей двое суток.
Советская Армия для проезда своих военнослужащих оплачивала только железнодорожные билеты и только в плацкартных вагонах. Вот и трясся Андрей на своей верхней боковой полке сначала до Баку, затем до Астрахани, а потом пошли степи и станции со странными для его русского уха названиями Макат, Кандагач, Кзыл-Орда… Потом был красивый, цветущий по весне Ташкент, где поезд простоял несколько часов, и Андрей опять попытался дозвониться своей Тамаре с вокзального междугороднего телефонного узла, и опять у него ничего не получилось – телефон молчал… Он даже чуть было не опоздал на свой поезд… А потом был Коканд и, наконец-то, сама Фергана…
И снова он сначала отправился не в гарнизонную комендатуру, как это было положено таким военнослужащим, как он, чтобы узнать, где квартируется его полк, а на междугородний телефонный узел. И опять у него ничего не вышло.
И тогда Андрей, совсем уже отчаявшись услышать голос своей невесты, отправил ей телеграмму:
«Томочка! Любимая! Прости! Так случилось, что я теперь служу в