Чувствовал все, как он руками своими кожи нежной касается, как целует губами жадными… Я и побоялся дальше смотреть, струсил. И представить мне страшно, до чего у них дошло все, – признался он сестре. – До сих пор картина эта перед глазами стоит. И как мне справиться с этим? – боль и обида со слезами наружу вырвались. – И хочу простить, и не могу! И разлюбить не могу! Как представлю, что не моя она больше, мне и жить не охота.
– Ничего, ничего, Егорка, – приговаривала Маруся ласково. – Ты говори, говори… Со словами и тоска, и отчаяние уходить помаленьку будут. А коли не знаешь ты, как да почему такое случилось, так значит, и не нужно тебе знание это. А я одно знаю. Любит тебя Ульяна, сильно любит. Да и ты ее…
*
Маруся весь день озабоченная ходила. Брови хмурит, на вопросы невпопад отвечает. Пироги подгорели, каша пересолена.
– Уж не влюбилась ли ты, жена моя ненаглядная? – решил Василий шуткой обстановку напряженную разрядить.
– Что? – удивленно ответила девушка, будто и не услышала, о чем ее спрашивают.
– Да что с тобой сегодня, не пойму? – обеспокоился муж таким странным состоянием супруги. – Тревожит что-то или случилось что? Будто сама не своя ты.
– Да ничего, Вась, ничего, – постаралась она улыбнуться. – За Егорку переживаю.
– Это ты про то, что в городе болтают? – Василий вздохнул с облегчением. – Да пустое. В городе пусть, что хотят, говорят. А здесь-то у нас его знают все. И никто ни в жизнь не поверит, что Егорка на худое дело способен.
– Прав ты, Вася, – согласилась жена. – Верно, рассуждаешь. И сама не знаю, чего это я разволновалась так! – слукавила Маруся.
О том, что у брата с невестой разлад случился, девушка помалкивала, Егору пообещала в секрете происшествие нехорошее сохранить.
– Ну вот и славно, – обрадовался Василий виду Марусиному посветлевшему. – А то я уж думал не ходить сегодня на рыбалку. Боязно жену дорогую в таком опасном тревожном состоянии одну оставлять.
– Да ты что! Иди конечно. Так я, задумалась просто, – улыбнулась она ласково.
– Точно? – взял он ее лицо в ладони и в глаза заглянул, а потом, не удержался и поцеловал крепко. – А то, может, и правда, остаться? От такой-то красавицы и уходить не охота, – подмигнул он.
– Да ну тебя, Вася, – стукнула она кулачком его в грудь и высвободиться из объятий попыталась.
Но парень не сдавался, зашептал в ухо слова жаркие. Маруся покраснела и даже в самом деле о тревогах своих думать перестала.
– Пусти, Вась, – засмеялась она, от поцелуев его уворачиваясь. – Тебе собираться пора. Друзья, верно, заждались уже.
Будто слова ее услышав, постучался кто-то и голова кудрявая в дверном проеме показалась, ойкнула стыдливо и спряталась.
– Васька, ты на рыбалку-то идешь? – из-за порога крикнули.
– Иду, Матвей, иду.
*
Озера местные славились богатством своим. Разная рыба тут водилась, на любой вкус. Даже из города сюда порыбачить приезжали. Да и берега приятные, пейзажи – для глаз отрада, водица чистая прозрачная,