вздрогнул, резко смахнул рукой слезы и медленно повернулся. Не найдя никого, он опять застыл в своей позе.
– Император, вы не можете меня видеть, только слышать.
Наполеон опять повернулся, лицо затянула злая гримаса.
– Кто здесь? – скорее машинально, чем осознанно спросил он.
– Вестник.
– Вестник? – удивленно произнес он, поворачиваясь вокруг своей оси. – И где ты, вестник?
– Я здесь, но видеть вы меня не можете, да и охрана не должна меня видеть.
– И что ты хочешь, вестник? – устало проговорил Наполеон, снова устремив свой взгляд на океан. – Уж голоса доносятся с небес, пора на встречу к ним податься… Говори, вестник, я слушаю тебя! – крикнул он, распахнув руки вширь. – Пора уже к вам? Но я здесь не закончил свои дела.
– Не с небес я, вполне земной. Меня так Петр Первый назвал, мне нравится. Вы же знаете Петра?
– Знаю, достойный государь. Так ты и его видел?
– Да, как вас. И разговаривал с ним, и военные корабли и самолеты показывал.
– Какие? – живо откликнулся Наполеон. – Хотя, впрочем, бред какой-то.
– Вовсе не бред, меня царь Петр наш долго не признавал, отказывался верить, до пистолетов доходило, по мне стрелял.
– Почему ваш?
– Так я сам из России, только на двести лет вперед живу от вас. Про вас почти все знаю.
– На двести лет вперед?! И что там впереди, меня хоть помнят там? Или позабыли?
– Конечно, помнят. Не только помнят, но и чтут как великого полководца. Романы пишут, фильмы снимают. Именами ваших маршалов названы улицы и площади Парижа. А прах ваш покоится в красивом соборе.
– Прах мой в Париже покоится? – Наполеон ухмыльнулся. – Живой я там теперь уже не нужен? Мертвый идол спокойнее, чем живой император. Такова истина всех времен. Я так понимаю, оружие из вашего времени царю Петру показывали. Что, до сих пор воюете?
– Увы, человек не может мирно сосуществовать. Войны идут, не прекращаясь, и у нас.
– И в чем сейчас у вас выражается политика войны?
– Одно и то же: рынки сбыта, территории и полезные ископаемые. Природные ресурсы – нефть, газ – встали сейчас во главу военных конфликтов. И вместе с тем развиваются армии, вооружение.
– А Франция? Как сейчас она?
– Живет и процветает в своих естественных границах, что было и при вас. Как нельзя сказать о других государствах. Сменились названия, сменились границы, нет королевств. И правят государствами президенты и премьер-министры.
– А что мой сын, он как-то проявил себя? – резко спросил Наполеон.
– Нет, никак не проявил. Вернее будет сказать, ему не дали проявить себя. Он знал о вас и помнил. Тоже был военным, дослужился до майора австрийской армии своего деда, потом заболел и умер. А вот жена ваша, Мария-Луиза Австрийская, наоборот, преуспела, была правительницей Пармы и многое сделала для процветания маленького герцогства. Народ ее