и мистер Хаксли знал наверняка – среди них есть и Она. Ступни ударяли по земле, а руки имитировали движения диких существ. Бусы и ракушки бились друг о друга и звенели. Когда же резко музыка оборвалась – мужчина почувствовал тяжесть на левом плече. Повязку резко стянули, и перед учёным, во плоти, в самом деле, предстала Ифе.
Участницы танца закинули на юношей ногу, и такова была их воля. Шаман ударил посохом о землю, и туземцы торжественно завопили, восхваляя случившееся. Усыпанная тонной ракушек – они были и на руках браслетами, и на шее ожерельем, и даже ободком в волосах – Ифе широко улыбалась. Прочие мужчины уже обнимали суженых, и только Бернард никак не мог подняться с колен. Он всё думал – ему это снится. И не просыпался.
– Ну, действуй, – прошептала девушка, немного дёрнув ногой.
И тогда они обнялись. Ифе пахла пахирой и курупитами – так же сладко и пленительно. Она больше ни слова не сказала, но в поклоне кивнула головой и со всеми прочими невестами удалилась.
И тогда к женихам стали подходит отцы невест. Мистер Хаксли ещё не осознал случившегося, когда Абрафо уже пожимал ему руку и хлопал по плечу.
– Она выбрала тебя! Мы рады стать твоей семьёй, Мистер! Нелегко тебе придётся, белый человек, но ты такой же рукастый, как другие, и точно построишь дом.
– Спасибо… Что? Дом?
И снова посыпались цветы – теперь жители племени бросали их в костёр. Шаман мычал, подняв голову к чёрному небу, и никто не нарушал финал церемонии посторонними звуками – разве что заплакал чей-то младенец в дальних хижинах.
Вилакати стих, и тогда полился дождь. Тёплый, приветливый, он смывал страхи и стресс. Почувствовав кожей капли, антрополог убедился – ни о каком сне речи не идёт. Всё произошло на самом деле. Жители племени расходились теперь по домам, а он, белый человек, с радушием принятый на чужой земле, стал женихом. И никто его не спрашивал, но нужно ли было спрашивать, если его чувства к ней, а её чувства к нему столь очевидны?
Ритуалы, такие как церемония избрания жениха, играют центральную роль в объединении племени. Образ жизни здесь, ожидаемо, во многом связан и с животноводством, с глубоким почтением к земле и священным образам. Мне, определённо, импонируют духовные верования и социальная иерархия в племени. Я так же остался под впечатлением от общего радушия, но обескуражен подлым предательством со стороны одного из местных детей. Впрочем, таковы обычаи.
Золото – цель путешествия – было найдено. Не в том количестве, которое ожидалось, но вождь подарил мне золотые серьги. Мне дано разрешение обыскать племя на предмет наличия иных богатств, и даже вернули магнитометр, но пока главное богатство, которое я обнаружил – любовь.
Дальнейшие записи своих планов и чувств в дневнике считаю нецелесообразными – даже среди носителей другого языка это опрометчивое и опасное дело.
Бернард