в черном вечернем платье, подчеркивающем ее широкие белые плечи и крепкую шею; от деревенского воздуха и солнца щеки немного загорели, а свет ближайшей лампы выгодно падал на копну каштановых волос и придавал ей блеск. Эмили выглядела такой нежной и домовитой и с таким увлечением сосредоточилась на обучении, что картина навевала умиротворение.
Лорд Уолдерхерст прослыл человеком немногословным, и общительные женщины считали лорда несколько занудным. На самом деле он осознавал, что мужчине в его положении не нужно прилагать усилий. Женщины предпочтут говорить сами. Они желают говорить, потому что хотят, чтобы он слушал.
И миссис Ральф заговорила:
– Другой настолько простодушной особы я не знаю. Принимает свою судьбу без намека на обиду.
– Свою судьбу? – равнодушно переспросил лорд Уолдерхерст, не повернув головы и по-прежнему глядя в монокль.
– Родиться женщиной благородных кровей и в то же время не иметь ни пенни, подобно обычной поденщице; она и работает, как последняя поденщица. Девочка на побегушках, ради куска хлеба готова выполнять случайные поручения. Вот один из новых способов, которыми женщины зарабатывают на жизнь.
– У нее прекрасная кожа, – невпопад ответил лорд Уолдерхерст. – И прекрасные волосы. Это уже немало.
– В ее жилах течет самая благородная кровь Англии. А еще она недавно подыскала мне кухарку, – сообщила миссис Ральф.
– Надеюсь, хорошую кухарку.
– Очень хорошую. У Эмили Фокс-Ситон талант находить нужных людей. Полагаю, причина в том, что она сама – нужный человек, – усмехнулась миссис Ральф.
– Похоже, что так, – заметил лорд Уолдерхерст.
Вязание продвигалось быстрыми темпами.
– Странно, что вы видели сэра Брюса Нормана в тот день, – произнесла Агата Слейд. – Наверное, это случилось перед тем, как его отозвали в Индию.
– Именно. Он отплыл на следующий день. Я узнала случайно, потому что возле вашего портрета встретила друзей, и мы разговорились. До того мне не было известно, что сэр Норман настолько богат. Оказывается, у него есть угольная шахта в Ланкашире. О-о! – Она закатила свои большие глаза в порыве восторга. – Я бы не отказалась иметь угольную шахту! Как, должно быть, приятно быть богатой!
– Никогда не была богатой, – с горечью вздохнула леди Агата. – Зато я понимаю, как отвратительно быть бедной.
– Я тоже никогда не была богатой. И никогда не буду, – сказала Эмили и, потупившись, добавила: – Но вы – это совершенно другое.
Леди Агата вновь слегка покраснела.
Эмили Фокс-Ситон отпустила собеседнице небольшой комплимент:
– У вас васильковые глаза.
Леди Агата подняла глаза. Они действительно были василькового цвета, а еще смотрели очень печально.
– О, – воскликнула она импульсивно, – порой кажется, что не имеет значения, какие у тебя глаза!
Знакомство на почве вязания шарфа для моряка рыболовного флота переросло практически в дружбу; начатый шарф свернули и отложили