медленно расскажи мне, в чем дело, – попросил усталый женский голос из динамика телефона. Смартфон Моны лежал на письменном столе, а сама она металась по комнате. Нервы заставляли ее ноги напряженно вышагивать от офисного стула до стены. С каждым поворотом кроссовки скрипели на линолеуме. Она уже много раз окунала руки в ледяную воду, но кончики пальцев не прекращали гореть.
– Мне пора идти, – пробормотала она больше себе, чем собеседнице.
– Мони! Серьезно, – раздался строгий голос.
Несчастно вздохнув, Мона опустилась на стул, а потом буквально осела. Голова упала на столешницу.
– Я же еще даже не начала по-настоящему, – захныкала она, уткнувшись в дерево. – Это был мой шанс, Амелия. Мой шанс!
– Прекрати себя жалеть и сделай что-нибудь, – уверенно ответила Амелия. – Нет смысла себя накручивать, – прозвучало очень настойчиво, и Мона была целиком и полностью с ней согласна.
– Я не могу это остановить!
– У тебя с собой огнеупорные прихватки?
– Да, но…
– Тогда надень их, черт возьми! – прогремели слова Амелии из плохих динамиков смартфона, и Мона вздрогнула. В отличие от Моны, черная рестлерша с твердым голосом обладала бо́льшим мужеством, чем любой супергерой. Этих двоих словно магнитом притянуло друг к другу в школьное время, и никакое расстояние, даже из-за учебы в университете, не смогло повлиять на их дружбу. Впрочем, новые рабочие часы Моны стали настоящей проблемой. Амелия уже спала. Так что Мона была особенно благодарна ей за то, что подруга вообще ее слушала – нет никого страшнее уставшей Амелии.
– Я скучаю по тебе, – прошептала Мона и получила в ответ резкое «Пфф».
– Возьми себя в руки. Значит, склетиха просто убежала. Ну и что? Иди за ней и забери ее!
– Да как я ее найду? – Теперь Мона опять повысила голос и подняла голову.
– Наверняка ведь есть отслеживающие заклинания для реликвий, мм?
Мона заворчала, снова села на стол и почувствовала, как ее покидает вся оставшаяся энергия. Одна лишь мысль о колдовстве в этой ситуации высасывала из нее все силы.
– Если я подожгу это место и потеряю проклятый экспонат, то лишусь не только работы, – заявила она.
От Амелии послышалось укоризненное «Ццц». Она всегда с восторгом реагировала на магические провалы Моны, даже если речь шла о вспыхнувших занавесках на пижамной вечеринке. Причем о занавесках Амелии, причем в ее детской. Пока остальные дети с воплями разбежались кто куда, а их матери и отцы говорили, что лучше не иметь ничего общего с Моной, Амелия бросилась к ней и объявила ее своей «самой-самой лучшей подругой».
– Что именно эта… как ее зовут? Бербель? Чего она хотела? – спросила Амелия, а Мона вновь со стоном поднялась и взяла свой мобильник.
– Без понятия. Она же не умеет разговаривать. Она просто стояла передо мной в коридоре и дико размахивала костями предплечий. Так что я просто кивнула, а… а она развернулась и ушла. Я думала, может, ей нужна метла или типа того. – Глубоко вздохнув, Мона потянулась за своей форменной курткой. Все это не помогало, Амелия права,