с дерева, на которое забралась, – тепло поприветствовал он.
– Только потому, что ветка вот-вот рухнет в скалистую реку, – пробормотала я, вспомнив о большом и угрюмом хищнике, занимавшем мою столовую.
– Вниз упадет и малыш. И колыбелька, и все[12]. Я до сих пор в немилости? – Келлер свернул за угол на свою улицу.
– Зависит от того, сможешь ли ты мне помочь.
– Ультиматумы и эмоциональный шантаж. Ты говоришь на моем языке любви. – Друг вздохнул. – Выкладывай.
Сделав глубокий вдох, я поведала ему о последних нескольких часах. Как невинно загорала утром. Как Безымянный Подонок ворвался в дом, украл телефон, ключи от машины и заморозил мои кредитные карты. Как он отправил Денниса – нашего Денниса – в оплачиваемый отпуск и распугал полицейских (возможно, я приукрасила некоторые детали, чтобы вписать их в общее повествование).
Я объяснила, что родители не отвечают на телефонные звонки, вероятно, опасаясь моей реакции, а я просто не смогу прожить с этим варваром полгода. Или шесть дней. Или даже шесть секунд.
Когда дошла до той части, где Безымянный Подонок подхватил меня на руки, словно я весила не больше обыкновенной шерстяной кофты, и запер в комнате, Келлер ахнул.
– Ужасно, не правда ли, – фыркнула я.
– Чудовищно. – Наступила пауза. – И горячо. Он не?..
– Келлер! Какой неуместный вопрос.
Когда друг продолжил выжидательно смотреть на меня, я закатила глаза.
– Наверное, он привлекательный, если можно считать таковым гипотетическое дитя Джейсона Момоа или Дэвида Ганди. Но это неважно. Этот парень буквально рушит мою жизнь. Не все в этом мире сводится к сексуальности, знаешь ли.
– Ты права, и я прошу прощения. – Мой лучший друг прочистил горло. Наконец, он остановился возле своей входной двери и сел на коврик. – Так как я могу помочь?
– Мне нужно, чтобы ты придумал, как его отпугнуть. Ты разогнал всех своих бывших нянь. Никто не умеет быть настолько невыносимым, как ты.
– Вообще-то, милая, твоя кандидатура способна вступить в конкуренцию. – Келлер рассмеялся. – К тому же среди моих нянь не было грозных альфа-самцов предположительно с военным прошлым.
– Ты не помогаешь! – простонала я, закрывая лицо ладонями.
– Ладно, давай составим план действий. Твои родители пытаются показать, что ты принадлежишь им, а значит, они вправе лепить из тебя что угодно. Так что нельзя сдаваться. Ты сильная и независимая женщина.
Я кивнула, внимая его словам. Мне хотелось доказать родителям, что они не могут навязывать нечто подобное, не посоветовавшись со мной. Я не разговаривала с ними с тех пор, как у меня случился инцидент с соском. Они звонили десятки раз, но я не брала трубку. Я была напугана, смущена и – ладно – чувствовала себя немного виноватой.
Мне прекрасно известно, что они видят во мне лишь легкомысленную глупышку, у которой нет с ними ничего общего, кроме ДНК. Они так долго считали меня такой, что даже я начала в подобное