кризиса. Не только у противников, но и у союзников России были серьезные сомнения относительно ее внутренней стабильности. Полковник Морис Жанен, работавший в 1910–1911 гг. в Николаевской академии Генерального штаба для обмена опытом с французской Ecole Superieure de Guerre и имевший обширные знакомства среди русских военных, также считал, что в случае войны революция в России неизбежна. В 1913 г. он даже составил специальную записку об этом на имя генерала Н. Кастельно72.
Если в 1910 г. в стране прошло всего 226 забастовок (из них только восемь политических), в 1911 г. – 466 забастовок (из них 24 политические), в 1912 г. – 2032 забастовки (из них 1300 политических), в 1913 г. – 2404 забастовки (1034 политические), то за довоенные месяцы 1914 г. – уже 3534 забастовки (из них 2565 политических). Количество бастовавших рабочих выросло с 46 623 человек в 1912 г. до 1 337 458 человек в 1914 г.73 Забастовочная активность нарастала в 1914 г. и в русской столице: только за первую половину года на Путиловском заводе – своеобразном индикаторе настроений Выборгской стороны – прошло около 60 стачек, то есть приблизительно по одной каждые три дня. При этом стачки путиловцев иногда сопровождались попытками насильственно воспрепятствовать работе соседних заводов74.
Позиция Фридриха фон Пурталеса по отношению к грядущей реакции русского общества соответствовала и предвоенным замыслам немецких военных, ставивших еще в 1913 г. перед своей разведкой задачу возбуждения в случае войны беспорядков на севере Африки и в России75. Кроме того, германское политическое руководство таким же образом надеялось осуществить обострение ирландского вопроса. Как известно, эти расчеты потерпели в 1914 г. крах. Но и в 1914, и в 1915, и в 1916 гг. германская военная разведка прилагала огромные усилия для вовлечения в войну Афганистана, Персии и мусульман Британской Индии и Французской Северной Африки. Германский посол в Турции Ганс фон Вангенгейм так долго уверял своего монарха в том, что все, исповедующие ислам, являются друзьями кайзера, что в Берлине начали в это верить. Кроме того, ни для кого не было секретом, что Германия щедро оказывала помощь оружием и деньгами ирландским революционерам «Шинн Фейн» в организации восстания в апреле 1916 г. в Дублине76. Так что немецкая позиция в отношении России не была избирательной.
Перспектива войны с Францией и Россией не страшила Берлин. И русская, и французская армии еще не закончили свое вооружение. Что касается германского флота, то он превосходил французский и русский. Кроме того, начавшаяся в 1909 г. модернизация Кильского канала была завершена 24 июня 1914 г. Теперь немцы могли перебрасывать свои дредноуты из Балтики в Северное море по внутренним коммуникациям77. Германская армия была готова к осуществлению «плана Шлиффена» – плана действий, основанного на меморандуме начальника Большого Генерального штаба от 28 декабря 1905 г.78 Этот документ стал результатом проведенной Альфредом фон Шлиффеном в ноябре – декабре того же года военной игре, основанной на том, что Германии придется вести войну с коалицией Англии,