замену ему не дали». На это раз студенты вольны были пропустить занятие и пойти домой. Оливер закрыл мессенджер, но сверху высветилось сообщение от мамы: «Перезвони мне». Переживая за мать он набрал ее номер и насчитал три гудка, прежде чем услышать ее голос:
«Да, дорогой!» – ее тон был радостным и немного растерянным: «Не думала, что ты так быстро ответишь. Приходи сегодня ну ужин, милый. Ты давно не заезжал».
Быстро распрощавшись с выбившей из него обещание приехать матерью, Оливер направился к остановке. Он посчитал, что столь скорое прибытие обрадует ее и немного удивит. А еще он надеялся, что Юна будет в школе.
Два года назад, Оливер закрыл первую сессию в институте на отлично с одной единственной целью – съехать из ненавистного дома. Спустя много лет после трагедии, он каждый раз задавался вопросом, как мама находит в себе силы жить в этом месте, каждый день в нем есть и много ночей подряд засыпать. Впервые уснув в общежитии Оливер проснулся с недоумением: он не сразу понял, что это чувство освобождения. Ему больше ни разу за два года не снились кошмары. При всей любви к Марте, он всякий раз отказывался остаться у нее с ночевкой, отпраздновать вместе Новый год или День рождения.
Марта глубоко внутри понимала, что сын пережил в этом месте ужасные дни и его явно не тянет обратно. Сама же она после смерти мужа доделала ремонт и даже заделала проход из кухни в гостиную, ставя точку в издевательствах в этом доме и зарывая в цементе, кирпичах и штукатурке запах смерти.
Звонок в дверь отвлек работницу архива от мытья посуды. Через пол часа посл разговора заботливая вдова покончила с приготовлениями для ужина. В холодильнике стоял полный противень с нарезанным соломкой картофелем и кусочками курицы, тазик овощного салата и шарлотка из собственного яблочного варенья. Оливер очень любил эти блюда и Марта до последнего надеясь на хорошее расположение сына, готовила не покладая рук. Увидев в дверном глазке фигуру высокого темноволосого юноши, женщина расплылась в улыбке и открыла дверь. Только сын закрыл за собой дверь как пухлая женщина с собранными в тугой хвост густыми волосами по плечи обняла его насколько хватила длины рук и расцеловала в обе щеки:
– Мальчик мой, ты так редко нас навещаешь, – опомнившись она отошла на два шага и с нежностью в глазах наблюдала, как великовозрастный ребенок убрал на полку с обувью классические туфли, поставил рядом с ней прямоугольный коричневый портфель и повесил на крючок кофту. – Проходи дорогой, я тебя ждала чуть позже, но ничего, поставлю все в духовку прямо сейчас. Я оставлю тебя.
Суматошно вздернув головой и руками, Марта спряталась на кухне, оставив сына хозяйничать в комнатах, подмечая непреклонные изменения за время его отсутствия. На полках в гостиной появлялось все больше фотографий Юны в школе, в поездках, с праздников. Диван и тумба с телевизором стояли на своих местах.
Пройдя по коридору мимо маминой спальни и прачечной, Оливер поднялся на второй этаж. По совместительству это была мансарда