меня нашла Джута. Я думала, что она меня съест, но она меня спасла. Поэтому я хочу спасти её медвежонка.
– Наши медведи не едят людей, – смеясь, сказала Ванда. – Чем занимался твой отец?
– Ничем. Он был лентяем и лодырем, а чтобы никто его за это не осуждал, делал вид, что очень болен. Вечно выпрашивал милостыню у таких же нищих, как и мы, соседей.
– Вы жили на подаяние? – с сомнением уточнила Ванда.
– Брат нанимался к тем, кто готов был дать ему хоть какую-то работу. А я помогала одной женщине на рынке – чистила рыбу на продажу.
– Надеюсь, ты говоришь правду, девочка. Я расскажу тебе, как заваривать траву и поить настоем медвежонка.
Получив инструкции, травы, что-то, похожее на кору от дерева и завёрнутый в тряпицу большой кусок пирога, девочка вышла из комнаты через ту же дверь, что вошла и, пытаясь вспомнить дорогу, отправилась обратно к дому Юкаса, на ходу разворачивая и жадно откусывая аппетитную выпечку. Когда закончилась освещённая тусклыми фонарями дорога, девочка остановилась, соображая, куда ей следует идти, а услышав тихий рык, испугалась и притихла, притаившись. Рычание раздалось снова, ребёнку показалось, что оно было похоже на зов. Всё ещё опасаясь, она всё же встала и сделала несколько шагов. Навстречу ей вышла Джута и тут же скрылась за деревьями. Медведям нельзя было гулять по городу без сопровождения. Девчонка побежала к ней, отломив кусок от пирога, предложила животному. Джута съела кусочек, скорее из вежливости, чем от голода, и присела на передние лапы, чтобы малышка могла на неё залезть. Лотта неловко забралась на спину медведицы, и та быстрым шагом направилась к дому.
В темноте он казался совсем мрачным и неуютным. Грязные его окна еле-еле светились жёлтым светом. Хозяин спал, видимо, не просыпался с того момента, как ушла Тея. Огонь в печи не горел, и Лотта, скидав в топку остатки каких-то деревянных обломков, которые, судя по всему, использовались в качестве дров, с помощью огнива развела огонь. Ей нужно было вскипятить воду, чтобы заварить травы, но она не представляла, где может её добыть, тем более в темноте. Найдя на полу комнаты огарок свечи, засунула его в фонарь, часть стёкол в котором отсутствовала, вышла на улицу. Огляделась. Растерялась, не понимая, что ей делать. Зашла к медведице.
– Мне нужна вода, чтобы приготовить лекарство, – сказала она, не надеясь, что животное её поймёт.
Джута встала, вышла из сарая и пошла, оглядываясь, как будто зовя девочку за собой. Лотта пошла за ней и набрела на старый колодец. Брёвна его венца покрыты мхом, на ручке колодезного ворота висело на цепи тяжёлое деревянное ведро. Девочка подумала, что нужно будет во что-то перелить воду из этого ведра, когда она её достанет, и ей снова пришлось вернуться в дом. В своих больших башмаках и лёгкой одежде она продрогла, накидка, найденная, для неё Теей, совсем не грела. Но Лотта, увлечённая своим занятием, не замечала холода. В доме она нашла какую-то мятую жестяную ёмкость, типа кастрюли, взяла с собой. У колодца её ждала медведица. Лотта попыталась снять ведро с ручки, удивилась