состав средней школы к тому времени махнул на парня рукой, а «преподобный» Броуди-старший дома носа не показывал, торчал весь день на своей лесопилке в Квинси и пил пиво. О Спасителе он вспоминал все реже и реже, и хотя зловещее распятие, пугавшее Теда и, судя по всему, его мать, все еще висело на стене, Господь, похоже, занес их фамилию в список должников.
Один из местных придурков, Гарольд Хатчинс, разнорабочий из автомастерской Кларка на углу квартала, не способный умножить пять на восемь, и Питер Копновски, отпрыск польских эмигрантов-неудачников, живущих на пособие, позвали Теда на дело. Хатчинс спер ключи от кабинета своего работодателя. По его словам, скупердяй Кларк не доверял банкам и всю наличность оставлял в сейфе в конторе. Ключ от сейфа, как оказалось, тупорылый Гарольд тоже догадался стырить и скопировать, пока Кларк сидел на толчке. Старик совершил большую ошибку, когда взял этого полоумного на работу, вняв мольбам его матери, в одиночку воспитывавшей троих детей. Ошибка стоила ему не только недельной выручки.
Кларк спал в конторе, когда они влезли в гараж, разбив окно. Он надрался накануне вечером в соседнем баре с друзьями, но топать домой несколько кварталов не захотел, а потому прилег на обшарпанный диван и накрылся газетой. К двум часам ночи он уже более-менее пришел в себя и моментально проснулся от звона стекла. Он увидел воров, более того, узнал каждого из них и смог бы назвать их поименно. Оставлять его полиции парни не захотели.
Большой отверткой, размером с фехтовальную рапиру, орудовал Копновски. Тед зажимал старику рот. Полоумный Хатчинс вычищал содержимое сейфа. Уже в ту ночь Тедди-медвежонок понял, что жизнь в этом мире не стоит ни цента: в сейфе вместо обещанных Гарольдом трех штук зеленых хранилось сотни полторы и пригоршня монет. Полторы сотни баксов. Кажется, уже тогда Тед Броуди знал свой приговор, и звучал он отвратительно, совсем не так, как мог бы звучать приговор Джону Диллинджеру по совокупности всех его достижений.
Возвращаться домой после столь «серьезного» дела не было смысла, федералы раскрутили бы убийство в два счета. Осталось отправиться в бега. Хатчинс и Копновски ушли вдвоем, прихватив выручку. Тед от своей доли отказался. Он вообще вел себя отстраненно, словно не был причастен к кровавому преступлению всего пару часов назад, словно не его пальчики оставили отпечатки на окровавленном лбу старика. Пока подельники собирали свои скромные пожитки, закидывали их в кузов старого пикапа Хатчинса, Тедди все еще находился под воздействием магических цифр. 1—5—0. Полторы сотни баксов, полторы сотни баксов. Всего полторы сотни.
За все последующие годы странствий – а колесил он по большим и маленьким городам Новой Англии без малого десять лет, зарабатывая прозвище «Ловкач» виртуозным вскрытием припаркованных тачек, сейфов, складов и магазинов, трахая случайных женщин и напиваясь до положения риз – он, как ни странно, не сумел поднять сколько-нибудь