Добрый парень.
Павел не улыбнулся. Продолжил рассказ:
– Надежда ничего не ответила тогда на это щедрое предложение. Молча кивнула, поцеловала его, приголубила, насколько позволяли силы и душевное равновесие, и отправила восвояси. Что с ней творилось на самом деле в те дни, я сказать не могу, но, подразумевая у нее наличие некоторого количества интеллекта, представляю, что она была уничтожена.
В общем, решила она через некоторое время дать своему дефективному Принцу окончательный отворот-поворот. Но сделать это она хотела как-то торжественно, устроить последний день роскошной любви, чтобы ни у кого не осталось никаких камней за пазухой. Романтичная женщина, мудрая, правильная. Не хотела она размазывать своего возлюбленного придурка по стене, спасала его своей любовью и отпускала. Во всяком случае, считала так и искренне верила, что поступает верно. Бабы, что с них возьмешь.
Назначила встречу, заручилась его твердым согласием. «Да, любимая, – сказал Жорик, – я обязательно приеду. У меня как раз свободный день, домочадцы мои собираются к матери в деревню». Сама Надя тоже отправила Ленку в гости с ночевкой. Прибралась в квартире, приготовила роскошный обед – мясо, маринованное в красном вине с какими-то нереальными приправами, названия которых даже мне, человеку большого ума, запомнить не под силу. Купила дорогого шампанского, кажется, отдала рублей восемьсот за бутылку против тех ста пятидесяти, что обычно тратил на выпивку Георгий. И ровно в полдень села ждать.
Час. Жорика нет. Телефон недоступен.
Два часа. Ни звонка, ни другой весточки. Мясо остыло, запахи витают в воздухе аппетитные. Надюха поела, выпила сока. Легла. Уснула.
Проснулась в четыре часа. В квартире – ни звука. На мобильном телефоне никаких сообщений или пропущенных звонков.
Пять часов. Надя откупорила бутылку шампанского, выпила один небольшой бокальчик. Жизнь стала казаться не такой мрачной, а ее мужчина – не такой сволочью. Наверно, с ним что-то случилось, ведь он обязательно позвонил бы, если б мог.
И вот тут…
Павел нагнулся ближе ко мне и зашептал. В глазах появился дьявольский блеск.
– Тут с моей Надеждой случилась жуткая вещь. Жуткая – с точки зрения общечеловеческой морали, но в тот момент ей казалось, что ничего аморального в этом маленьком желании нет. Год или два назад она пришла бы в ужас от одного лишь предположения, но только не в тот дурацкий день.
Она поймала себя на мысли, что ей хочется, чтобы с ним что-нибудь случилось. Пусть он попадет в какое-нибудь ДТП. Перепутает поворот и свалится в пропасть. Пусть он поскользнется в ванной комнате на куске мыла, оброненном старшим ребенком, и разобьет башку о край раковины. Пусть он шагнет вперед, не убедившись, что кабина лифта перед ним, и свалится в шахту с высоты девятого этажа. Пусть его убьет грабитель из-за пустого бумажника. Зарежет маньяк. Пусть он подавится апельсиновой коркой, умрет от передозировки снотворного, наступит на ржавый гвоздь.
Пусть он сдохнет. Исчезнет.