к вниманию. Их чувствуют звери, что воют на Луну. Их чувствуют люди, выпавшие из канвы традиций реальной жизни. Потому что всем им страшно за их неприкаянность, и ужасает то, что эта полудуша снова хочет вселиться в любое живое существо, чтобы до конца пройти цикл своего развития. Тем, в чьё тело вживется чужая идея, придётся решать, исправлять чужие ошибки, довершить то, что не сделали они.
И так будет всегда. Тьма убиенных, замученных, казненных от собственных преступлений самоубийц, не совладавших и запутавшихся в жизни, – они кружат, как ветер, что бьет по стеклам окон, что бросает пригоршни снега в лицо. Они ждут и жаждут своей минуты воплощения, ведь небеса для них закрыты. А люди, как подопытные кролики, умножают несуразность, путаясь во тьме нерешённых проблем… Лера, словно чувствуя мистический страх попутчика, добавила громкость радио. Бодрый ритм заполнил салон. Лера улыбнулась: эмоции попутчика вЕдомы ей и ведОмы…
По прошествии получаса, как и обещалось, автомобиль плавно припарковался у дома.
– Я под впечатлением от дороги, – сказал Вася, прогоняя раздумья.
– Это следствие впечатлений концерта.
– У меня есть тот же самый концерт на виниловой пластинке. Соло на фортепиано исполняет Эмиль Гилельс. Был такой знаменитый пианист. Знаешь?
– Ну, как тебе сказать… Знаю – не то слово. Вот ты сказал, и я уже знаю, но знаю ли я как должно, в том знании, что у тебя – вот этого не знаю!
– Ты хочешь сказать, что хочешь посмотреть эту пластинку? Что-то я сказал, не пойму и что…
– А что тут говорить? Мы с тобой в одни и те же слова вкладываем разные значения. Пока это нормально… Пойдём, посмотрим, оценим.
– Я живу один, квартира родителей, – сказал Вася на пороге дома и, предупреждая вопрос, пояснил: – Родители у меня умерли. Два года назад. Сначала мама, потом через полгода и отец ушёл. Так вместе их и похоронили.
– Болели?
– Мама болела. Тяжело болела… Отец после её смерти как-то сразу сдал… затосковал что ли.
– Запил?
– Как раз наоборот: ни капли в рот. Что-то в нём надломилось.
– Привыкли они друг к другу. Срослись, как сиамские близнецы. Раньше такое явление было распространено. Женятся и – до гробовой доски вместе! У меня родители той же породы: единственный брак, вместе сорок лет! Я у них единственная дочка. Они меня любовью исполоскали. До сих пор живу с ними. У меня своя комната. Квартира у нас четырехкомнатная. Мама на пенсии. Папа вот-вот выйдет туда же, но хочет продолжать работать. Он ведущий специалист, бездна опыта, знаний – не отпускают. Он как Веэв.
– Не потеряют тебя?.. Проходи сразу в комнату. – Вася осведомился на пороге квартиры.
– Нет, я предупредила, что могу задержаться. Я частенько похаживаю в ночные клубы. Развеяться и развлечься.
– Ни разу не был.
– Неудивительно! Фортепианные концерты там противопоказаны.
– Что же