репетиция Кейт. Вот где мы остановились. Что ж, все шло с грехом пополам, у Кейт по-прежнему не ладилось с текстом. Она его знала, но никак не могла вжиться в роль и чувствовала себя потерянной.
Клитемнестра – культовый персонаж. Первая в истории роковая женщина. Она убила своего мужа и его любовницу. Чудовище или жертва, в зависимости от вашего угла зрения. Какой подарок для актрисы! Сколько пространства для творчества! Вы бы наверняка так подумали. Однако игра Кейт получалась какой-то безжизненной. Она была не в силах разжечь в своей душе огонь, достойный греческой трагедии. Для этого нужно проникнуть во внутренний мир своей героини, в ее сердце и разум. Найти хотя бы крохотную зацепку, что-то общее с самой собой, и тогда Кейт смогла бы перевоплотиться в Клитемнестру. Актерская игра представлялась ей каким-то мутным процессом, когда возникает «химия». Правда, сейчас «химии» не возникало, оставалась только муть.
Наконец они прогнали весь спектакль целиком. Кейт бодрилась, но на душе у нее скребли кошки. Слава богу, впереди несколько дней пасхальных каникул, перед техническим и генеральным прогоном. Несколько дней, чтобы прийти в себя, переосмыслить роль – и уповать на чудо.
В конце репетиции Гордон объявил, что после каникул все должны знать текст назубок.
– Или я за себя не отвечаю! Ясно? – Режиссер обвел глазами всю труппу, но каждый понимал, что эти слова адресованы Кейт.
Та широко улыбнулась и, делая вид, что целует его в щеку, шепнула:
– Гордон, милый, не волнуйся, всё под контролем. Честное слово.
Тот лишь скептически закатил глаза.
Кейт отправилась за кулисы собирать вещи. Она до сих пор не обжилась в гримерке, которая полагалась звезде, и там царил жуткий беспорядок: повсюду валялись не до конца разобранные пакеты, косметика и наряды.
В каждой новой гримерной Кейт первым делом зажигала свечу с ароматом жасмина (она их неизменно покупала) – на удачу и чтобы избавиться от вечно стоящего за кулисами запаха затхлости, старой древесины, пыльных ковров, отсыревших кирпичных стен, не говоря уже о табачном перегаре от сигарет, которыми Кейт дымила в окно.
Она зажгла свечу и, порывшись в пакете, достала пузырек ксанакса[7]. Вытряхнула на ладонь одну таблетку. Кейт не собиралась глотать ее целиком, хотела взять только крохотный кусочек, чтобы немного успокоить нервы. Она разломила таблетку пополам и откусила четвертинку. Подождала, пока горькое лекарство не растворится на языке. Резкий химический вкус казался даже приятным. Для Кейт этот противный вкус означал, что лекарство начало действовать.
За окном шел дождь. Вроде не сильный, скоро могло выглянуть солнце. Захотелось пройтись вдоль реки. Прогулка пойдет ей на пользу. Нужно развеяться. Слишком много мыслей не давало покоя. Иногда голова шла от них кругом. Столько всего впереди – столько вопросов, которые надо решить, столько забот… Впрочем, у нее сейчас не было сил думать об этом.
Пожалуй,