вопрос, как обычно, озадачил Кина надолго. Я переобулся и поменял рубаху, хоть после уроков практически не пачкал одежду. Меня и правда ждали. На бесконечный бой с трезвостью в Криге.
– Вы правы. – Голос выдал мальчишку. Кажется, его могло огорчить и облако в небе.
– Что же, увидимся через два дня, верно? Не забудь, четыре круга утром…
– И разминка через час от обеда, – угрюмо повторил Кин.
Интересно, хоть кому-нибудь нравилась эта рутина? И думал ли Саманья то же самое, пытаясь меня натаскать. В одном я был уверен точно: наставник не пил со странным приятелем, улыбаясь страшным женщинам. У него был выбор.
Меня же ждала непокорная чертовка Восния: улица Милль, улица Привоза, переулок Железногор…
Я надеялся, что не запомню их. Что уже год как буду колесить по Северному перевалу, собирая честную славу. Что суверен оценит мою верность и мастерство. Или на крайний случай приметит маршал похода. Предводитель второго, третьего Дола, двух Восходов. Пока что меня не боялся даже Гекли.
«Не больше года, как же. Ну ты и лжец, Рут. Или дурак».
Я смотрел на кирпичную башню Восходов и не испытывал ни волнения, ни азарта.
Через несколько дней я снова схлестнусь с новым противником на ристалище. Мне известно его имя, стиль боя, повадки, связи в Криге и еще кое-что. Самое главное.
Что я должен пропустить один удар в самом начале, повалять его в грязи на втором. И закончить бой один к трем. Иначе Симон потерпит убытки, я собью счет, расстрою династию, какого-то лавочника и его семейку. И Вард открутит мне голову на пути в «Перину». Улыбаясь вежливо, по-отцовски.
Я встал перед забегаловкой Шторха. Из-за закрытой двери можно было услышать, как Рут веселится. Я прикоснулся ладонью к ручке, не решаясь ее толкнуть.
Еще пара лет, и я забуду, как побеждать гвардейцев Воснии.
Кажется, я уже в четвертый раз клялся, что больше не потащу Рута до «Сухопутки». Мой приятель еле плелся впереди, собирая углы.
– Разве это моя вина? – я тяжело вздохнул.
Этот уверенный восниец, пока еще мог складывать слова без запинки, настаивал, что я глубоко несчастен. Пять раз предлагал мне заказать новую кружку. И смертельно обижался.
– Вот потому я и отказываюсь, – заметил я, прихватив его за шиворот и оттаскивая в сторону: по улице гарцевала конница.
Некоторым людям удивительно везет. В отличие от меня.
– И как тебя раньше здесь не затоптали, Рут?
Он обиженно махнул рукой и притих. Его молчание не продлится долго: сливянка память не бережет.
– Зачем ты так много пьешь? – Я спрашивал, зная, что останусь без ответа. – Зачем я пью?..
Хорошо, что ноги его пока держат. Воснийское пьянство опаснее войны. Мы прошли мимо постоялого двора для высокопоставленных рож. Знак династии – золотые шахты на севере, желтая нить на бордовом полотне, – большой стяг. И пять помельче. Их меняли каждый сезон. Выслужился – и флаг твоей семьи висит над входом. Не выслужился – сопровождаешь пьяниц до дома…
В