таможни.
Кроме того, что со слов того же Асташева было немыслимо в Советском Союзе, мне еще и разрешили купить валюту по официальному курсу, а именно: 70 копеек за один доллар и выплатили часть премиальных, фиксированную часть, за заокеанское турне.
В результате, у меня на руках, с учетом денег, полученных за чемпионат, было 28 тысяч долларов – целое состояние.
Которое полностью уйдёт на лекарства.
К слову, я когда получил на руки весь расклад, испытал огромное облегчение и поймал себя на мысли, что даже если бы у меня на носу не было бы контракта с Миннесотой, я бы всё равно, не раздумывая заплатил бы столько, сколько нужно. Вот ни на секунды не сомневаюсь в этом. Всё равно нашёл бы способ получить лекарства для сестры. Понятное дело, что для этого пришлось бы идти на поклон к Тихонову, но я же и так должен был стать игроком ЦСКА, так что, ничего страшного бы не случилось.
Из-за всех этих хлопот связанных с сестрой, я задержался в Москве дольше, чем планировал, да и не только я, но и Асташев.
Поэтому сбор посвященный подготовке “Автомобилиста” к заокеанскому турне начал Прокофьев. Впрочем, Асташев полностью доверял Виталию Георгиевичу, мой первый тренер в “Спутнике” хорошо сработался со своим начальником в “Автомобилисте”, и в таком деле как это, вполне мог его на время подменить.
Десятого июня Асташев улетел обратно в Свердловск, а я же остался, правда, всего на несколько часов.
Как-никак, уже завтра драфт НХЛ в Монреале, и мое личное присутствие в тамошнем Колизее было очень и очень желательным для боссов моей будущей команды.
В спорткомитете меня в очередной раз проинструктировали, на сей раз, правда, не так строго, как в тот раз, когда я летал в Нью-Йорк, и десятого вечером я, вместе с Колей Смирновым, одним из двух моих ангелов-хранителей в прошлой поездке, вылетел в самый крупный город канадской провинции Квебек.
Часть лекарств для Кати я планировал привезти уже через несколько дней, а всё остальное по возвращению из турне.
Американские журналисты очень ушлые ребята. Именно они встретили меня в аэропорту Монреаля. Целых пять акул пера из Миннесоты буквально вцепились в меня, как только мы со Смирновым прошли паспортный контроль. При этом, они еще и нахально оттеснили от меня выделенного НХЛ сотрудника, которому было поручено организовать мой трансфер в гостиницу, а оттуда уже в Колизей.
– Алекс, Алекс, – особенно надрывалась очень симпатичная блондиночка в сером брючном костюме, – Ребекка Коул, Сент Пол Пионер Пресс, Миннеаполис. Скажите пару слов для читателей нашей газеты. Сегодня у вас драфт НХЛ. Что вы чувствуете?
– Усталость, мисс Коул. Позади у меня очень сложный сезон, в котором я получил несколько серьезных травм и выиграл все турниры, в которых моя команда принимала участие. Плюс, еще и очень долгий перелет из Москвы в Монреаль, который к тому же был еще и трудным. Над Атлантикой нас изрядно потрясло, ничего серьезно, я же летел на советском самолёте, а значит, что всё было безопасно. Но поспать не удалось.