Можно и позже все обсудить. С другой стороны, может, она и права: о чем нам говорить?
Следующий час Ася металась по квартире, а я наблюдал за ее дёрганными движениями. Она не знала, за что хвататься и что брать с собой.
Я вышел в коридор, следя за ее действиями, и в какой-то момент не выдержал, поймал ее за руку и остановил.
– Успокойся и не устраивай истерику. Вижу же, что вот-вот сорвёшься.
– Не знаю, что брать, – призналась она и порывисто выдохнула.
Она замерла в такой близости от меня, что я ощущал трепет ее дыхания и чувствовал тонкий аромат ее духов. Другие. Отметил я. Раньше Ася носила иной запах.
– Возьми несколько вещей себе и сыну. На месте все купят мои помощники, а что не купят, докупишь потом сама. У нас самолёт примерно в десять вечера. Так что сложи вещи, разбуди сына и познакомь его с отцом, в конце концов.
Раздался звонок мобильника, и Ася дернулась.
– Кто? – спросил я.
– Мама, – бросила Ася взгляд на экран. – Мы с Мишкой должны были вечером идти к ним, отмечать день рождения.
– Твои родители тоже живут здесь? – не сдержал удивления я.
Она кивнула.
– Переехали… Чтобы быть поближе к нам.
Да у них тут семейный подряд, целой семейкой оставили меня в дураках. А ведь когда-то именно благодаря отцу Аси она попала на работу в мой офис.
– Скажи родителям, что вы с Мишей уехали, – потребовал я. – Не объясняй ничего, скажи, что все расскажешь позже.
– Но…
– Не советую противоречить мне, Ася. Мое терпение вот-вот лопнет.
И она послушалась.
Сзади раздалась какая-то возня, и прозвенел колокольчик детского голоска:
– Мама. Хочу тортик!
Я обернулся, присел на корточки и, улыбнувшись, сказал:
– Ну, Миша, иди сюда. Будем знакомиться.
Малыш явно был не из робких. Он смело шагнул ко мне и спросил:
– Папа?
Я услышал, как стоявшая позади меня Ася всхлипнула.
Глава 4
Ася
Мы сидели в личном самолете Воронова, ожидая разрешения на вылет. Перевозбужденный событиями сегодняшнего дня Мишка уснул, не успела я усадить его в кресло и пристегнуть ремнём. Позже можно будет полностью откинуть спинку и уложить сына как следует, хоть лететь всего два часа с небольшим.
– Взлетаем через десять минут, – сказал Воронов и уселся напротив Миши.
Я отвернулась к иллюминатору, но смотреть там было не на что: пилот приказал опустить шторку на время взлета.
Воронов сидел молча, уставившись на сына. Их знакомство произошло так естественно, а Мишка так радостно принял отца, будто тот не отсутствовал в его жизни два года, а лишь на пару дней уезжал в командировку.
Даже когда самолёт, разогнавшись по взлетно-посадочной полосе, наконец-то взмыл в ночное небо, мне не верилось, что все это происходит со мной. Что все это, черт возьми, произошло за один день. Однако напротив меня сидел Воронов.