что знает всё, что там произошло.
Марья Антоновна побледнела ещё, хотя казалось, больше уже невозможно. Она заговорила, как будто уговаривая саму себя:
– Нет. Но не могла же она его обидеть. Они же в хороших отношениях. Возможно, Ваня ей всё и рассказал.
– Ещё она винит себя в смерти Вани. Она тайно отпустила его из плена, но кто-то заметил, сказал Тимофею, и началась погоня. Она утверждает: если бы не отпустила самовольно Ваню, то Глухов в погоне за ним не нанёс бы ему смертельный удар в спину. Я думаю: откуда ей было знать, что так всё произойдёт? Намерения у неё были самые лучшие.
– Как я на это надеюсь! – вздохнула Марья Антоновна.
– Мы с вами поступим вот как. Я запротоколирую нашу с вами беседу, а потом, скорее всего уже завтра, зайду к вам. Вы с протоколом ознакомитесь и, если вы со всем написанным согласитесь, подпишите его. Мне бы хотелось понять, откуда ноги растут. Я имею в виду, что Иван делал у Глухова в сарае с ножом в руках? Позволите мне заглянуть в соседнюю комнату?
– Да. Конечно.
Палашов поднялся и удалился через открытый дверной проём. Спустя некоторое время из дальней комнаты донёсся его приглушённый голос:
– Марья Антоновна, вы что-то говорили о переписке между Павлом Кругловым и вашим сыном. Если будет такая необходимость, мне придётся с ней ознакомиться.
Женщина ответила не сразу:
– Это ваше право. Вы же должны во всём разобраться.
– Спасибо за доверие.
Через минуту следователь вышел из комнаты. Его поразила в ней только бедность обстановки. Старая лежанка, старые кровати, старые два шкафа. Старое, старое, старое… Как будто жизнь в ней остановилась. Только в серванте – несколько относительно новых фотографий и на книжной полке – не очень ветхих и пыльных книг. Марья Антоновна была хороша собой в молодости, как и её мать. Отца почему-то не было на фотографиях.
– У Вани есть дневник?
– Я не знаю. Иногда он писал что-то в тетрадях. Но, возможно, это были уроки.
– Посмотрите, пожалуйста. Если он есть, он мог бы многое прояснить.
– Хорошо. Я поищу. Можно мне задать вам вопрос?
– Задавайте!
– Когда вы вернёте мне тело сына для погребения?
– Думаю, через несколько дней. Возьмите мою визитку, – он протянул карточку, – позвоните мне дня через три. К тому времени наверняка буду точно знать. Перед уходом я быстренько осмотрю участок. Проводите?
Женщина кивнула и пошла вперёд, показывая дорогу. Они вышли в терраску. Рядом была вторая дверь, за которой тянулся подсобный коридорчик, ведущий на примыкавший к задней стене дома скотный двор. В коридоре им на пути попалась полосатая кошка, видневшаяся в тусклом освещении лампы. На полках стояли банки, ящик с куриными яйцами, лежали инструменты. В уголке над ведром висела кульком марля с творогом. Около этого ведра и тёрлась кошка. На скотном дворе стояла в стойле коза.
– У вас коза есть? – удивился Евгений Фёдорович.
– Да.