сходила с ума, пока в один день не перестала узнавать семью. А начиналось просто: характер матери делался всё невыносимее и невыносимее. Она по сущей ерунде ругалась с друзьями и родственниками: то обвиняла в краже серебряной ложки, то сама крала золотые цепочки, то просто цапалась из-за дурного настроения. Никто не понимал, что это и есть начало старческого безумия. Что-то щёлкает в голове, и ты больше не способен воспринимать мир адекватно. Каждый человек становится для тебя потенциальным врагом, каждая коряга ночью – злым духом.
Мать сидит на краю жёсткой кровати, расплетая всё ещё толстенную косу, и, молча, смотрит на дочь как на совершенно чужого человека. Это воспоминание до сих пор мучает Любовь Михалну. Мёртвая мать снится ей часто. Последние десять лет – почти каждый день. Раньше они любили друг друга такой нежною любовью, что некоторых брала зависть. Это мать настояла на том, чтобы Любочка уехала в Ленинград учиться в Репина. «Кто-то из семьи должен спасти души остальных», – женщина была абсолютно уверена в силе искусства. Ведь иконы – те же картины.
Ноги резко заныли. Иногда от плохих или скорбных мыслей такое случалось, но сейчас было особенно больно. Пульсация отдавала в самое сердце. Эта боль – как клетка с шипами для сердца: ему бы хотелось биться быстрее, но это невозможно. Любовь Михална собрала все оставшиеся силы в кулак, надела на лицо маску спокойствия и открыла дверь кабинета. За столом сидел молодой, но очень замученный парень. Он тяжело взглянул на старуху и скорбно улыбнулся. Она сделала вид, что не заметила, хотя в тот момент всё поняла.
Врач готовил Любовь Михалну к неутешительному диагнозу уже давно. Хотя она не придавала большого значения своему состоянию, даже не стала говорить о нём домочадцам. Подумаешь, атеросклероз. Болят ноги и болят. Но, честно говоря, дело было куда серьёзнее, чем думала старуха. Это ей и объяснил врач, напугав возможной ампутацией конечностей.
Как вышло, что она оказалась в такой ситуации? Вроде бы шла на поправку и боль утихала. А потом РАЗ – и всё. Именно это Любовь Михална и спросила у юного врача. Тот вновь грустно улыбнулся. Пожалуй, суперспособность медиков – поднимать уголки рта, оставаясь при этом абсолютно безрадостными. Доктор ответил обтекаемо – «такое случается», «процент низок, но не исключает…», «не предугадаешь». В общем, выражения и слова, которые ничего не значат. «Почему же именно со мной?» – невольно снова и снова задавалась вопросом Любовь Михална и, поникши, побрела домой. Ей не хотелось звонить Ивану. Ей хотелось позвонить Сашке, но Сашка был мёртв уже очень давно.
Сначала у неё откажут ноги, и Любовь Михална вообще не сможет никуда выходить. Надежды на семью нет, никто ей не поможет, не будет гулять с ней в коляске по улице, мыться как-то тоже придётся самой. А потом ещё и башка откажет, как у мамы. И всё. Тогда Любовь Михална не сможет сделать абсолютно ничего. Немощь. Это страшное слово пугало