Для затравки разговора угостили меня дорогой сигаретой, а когда я похвалил их табачок – подарили мне всю, почти полню, пачку. Тары – бары, то да сё, как меня величают, хватает ли мне пенсии на жизнь. Козе понятно, что муму парят, а сами интерес ко мне имеют. Выпить вина предложили. Тот, что пониже, даже в магазин сбегать собрался. Я отказался. Сказал, что по ночам спиртным не балуюсь. Они не настаивали, даже похвалили! Потом про погоду речь завели, посетовали, что август в этом году был дождливым и прохладным. Виноград потому спеть не желает. А потом тот, что повыше, поинтересовался вашими личинами. Кто такие? За каким хреном в станицу приехали? Почему у меня остановились? Может родственники? Я им обстоятельно разъяснил:
– Хлопцы, из самого града Воронежа нагрянули. Торговым промыслом занимаются. Интерес имеют к нашему винному заводу. Коньячный спирт им нужон! А мне они не родня. Один из них, внук моих прежних соседей – Марковых, что на углу проживали. Фамилию его не знаю, поскольку он сын младшей дочки Марковых, а её фамилия по мужу мне не известна. Когда возьму его паспорт для регистрации, буду её знать. А зовут его Вадим. Его отчество для меня тоже темный лес: отца его я не знал, потому что в станице его никогда не видел: – Слушая его, Вадим навострил уши. Кирилл напрягся, как голодный хищник перед убойным прыжком за добычей. Появление любопытных ингушей обоих насторожило, и породило, вполне понятные, опасения. Кузьмичу посоветовали не делать из их приезда тайны, поскольку замыслы их чисты, и скрываться от кого – либо они не собираются.
Укладываясь спать, Вадим сунул пистолет под подушку, предварительно дослав патрон в патронник. Кирилл, глядя на его действия, иронически скривил губы, но подумав и повторно оценив ситуацию, поступил точно также. Более того: перед тем, как выключить освещение – закрыл форточку и наглухо зашторил единственное окно в комнате. Опасения оказались напрасными. Ночь прошла спокойно. Наутро, выпив по большой чашке растворимого кофе, покинули жилище Кузьмича.
Вернувшиеся после депортации в Казахстан ингуши (в том числе и дед Имрана), компактно проживали в поселке, расположенном рядом с железнодорожным вокзалом. Все именовали его незатейливо и «оригинально» – Станционный. От дома Кузьмича до него было километра три. По предложению Вадима идти решили пешком, хотя от автостанции к нему ходил, правда редко и без всякого расписания, рейсовый автобус. Все зависело от самих пассажиров. Как только они заполняли салон, автобус тут же трогался. Именно это не устраивало Кирилла и Вадима. Да и прогуляться по свежему воздуху они были не против.
Перед уходом напомнили Кузьмичу об обещанной регистрации и попросили от встречи с любопытными ингушами не уклоняться. В ответ он хитро усмехнулся, прижал раскрытые ладони к бедрам и попытался щелкнуть каблуками, на манер бойца вермахта. Получилось не очень. Вадим почувствовал, как у него зачесались кулаки, но вовремя вспомнил, что