Виталий ввернулся. Он был сама решительность.
– Сколько будем танцевать? – спросил он строго.
– Странный вопрос. Минут тридцать. Мне потом к Пашке бежать. Он там один. А что?
– Да нет, это я хотел узнать, сколько минут позора меня ждет, – Виталий махнул рукой, – А, ладно. Только давай еще выпьем.
Виталий и Марта взяли бокалы и выпили до дна.
– Пошли, – Виталий взял Марту за руку, – тридцать мину позора с красивой девушкой, в которую ты влюблен, это еще не самое худшее, что может случиться в жизни корреспондента. Только потом ты обещаешь… мне… дать тебя проводить.
– Всего-то, – изобразила удивление Марта. – Слава Богу. Обещаю. Я думала, ты потребуешь сразу идти с тобой под венец.
– Я думаю об этом, – смущаясь, сказал Виталий, – надо все обсудить.
– Надеюсь, что ты не тугодум, – без иронии сказала Марта и передала ди-джею через бармена просьбу поставит что-нибудь крутое для королей танцпола.
Марта вышла на центр. Виталий неуверенно последовал за ней. Зазвучала музыка. Марта начала танцевать и заводить зал. Посетители присоединились к ней. На этот раз Марта не улетела в свой мир. Она танцевала вместе со всеми и просто делилась своим хорошим настроением.
Виталий нежно раздевал Марту. Он хотел запомнить все свои движения, все свои эмоции. Сексуальное напряжение росло, но он старался подавить его и продлить время предчувствия любви, когда они были еще двумя отдельными существами, когда он еще не «вошел» в неё и не потерял контроль над своим сознанием. Волосы, плечи, грудь… плоть… Все скоро растворится в стонах и светлом потоке страсти. Отключится разум. Исчезнут пространство и время. Любовь сингулярна. Взрыв, слияние, освобождение. Марта не выдержала ожидания и первой легла на кровать, увлекая за собой Виталия. Красивые и плавные движения. Сплетенье рук. Водопад волос. Свет луны из окна. Блики на красивых телах. Капельки пота. Виталий издал тихий стон. Марта положила ладонь ему на губы и улыбнулась, а затем вновь растворилась в удовольствии.
В приоткрытой двери появилось сонное лицо Пашки. Взъерошенные волосы, замятая щека, темные, внимательные глаза. Пашка увидел полуулыбку мамы, трепет её тела и почувствовал, что она счастлива. Он не хотел ей мешать. Блик от луны, отраженной в зеркале, проник в щель и ослепил его. Пашка заморгал и прикрыл дверь. Он немного постоял в задумчивости, а затем вновь лег в постель и накрылся одеялом. На его лице появилась едва уловимая улыбка, зрачки расширились. Комната наполнилась белым шумом, который оформился в мелодию. Мир рассыпался на пиксели и превратился в пастельный, облачный рисунок с двумя белыми голубями. Рисунок наполнился светом, стал объемным и ожил.
Два белых голубя ходили кругами вокруг друг друга, громко воркуя, подлетая и вновь садясь. Свет играл в их перьях, из-за чего они были похожи на большой белый шар. Через секунду шар взмыл в небо, где вновь распался на двух голубей, которые начали подниматься, кувыркаясь, все выше