вздохнул и отвернулся.
Виталий не ожидал отказа и начал смотреть по сторонам, как будто там могла быть какая-то подсказка. Его взгляд остановился на рюкзаке, лежавшем у его ног. Он поднял глаза и поблагодарил кого-то там наверху:
– А вспомнил, я же подарок Пашке принес – армейский ремень. Красивый.
Виталий достал из рюкзака ремень и быстро надел его на себя поверх толстовки.
Марта утвердительно закачала головой, показывая, что это великолепный ход.
– Ох, ты, какой ремень. Настоящий, солдатский, как у защитника, – голосом лубочной бабушки проговорила она, – а пряжка какая со звездой. Это подарок для Пашки?
Марта показала Виталию, что больше ничего не надо говорить, а только ждать. Стало так тихо, что было слышно, как на кухне кипит чайник. Пашки немного приподнял плечи, а потом медленно повернулся и посмотрел на Виталия. Его взгляд заскользил сверху вниз и остановился на массивной пряжке ремня. Виталий и Марта переглянулись, но продолжили хранить молчание. Виталий медленно снял ремень и передал Пашке, который стал водить по пряжке пальцами и внимательно рассматривать. На его лице появилась едва заметная улыбка. Он посмотрел на маму. Их взгляды встретились. Марта взяла руки сына и Виталия и соединила их. Пашка не сопротивлялся. Марта не удержалась и взорвала тишину.
– Ну, ты хитрец, – с восхищением сказала он, глядя на Виталия, – нашел ключик. Конечно, не у каждого есть такая бляха, – она вновь взглянула на часы, – так, корреспонденты и художники, быстро на выход. Мне надо собраться. Пашка, я в карман рубашки положу тебе денежку на всякий случай. Ключи на веревке в рюкзаке, чтобы не было, как в прошлый раз.
Глава 2
Колька сидел, уже одетый в куртку, за маленьким столиком у окна и ел бутерброд с засохшим сыром, запивая чаем из большой кружки. Он не пошел на первый урок и уже опаздывал на второй. С прогулами в школе было строго. Могли и отца вызвать. Такого позора он бы не пережил. Все почему-то считали, что его отец «чернобылец» или типа того, поэтому так выглядит, так ругается и так пьет. Скорее всего этот слух распустила мама, когда отец попал в тюрьму, чтобы к сыну не было вопросов. Вопросов не было. Все боялись их задавать. Колька не любил встречаться с отцом утром, когда он мучился похмельем и был злым, и вонючим. Даже соседка баба Катя старалась не появляться до одиннадцати, когда он уходил на случайные заработки или бог знает куда. Вечером было проще. Он приходил пьяным и слабым. Даже Колька мог с ним справиться. Иногда он приносил продукты, иногда деньги. Второе Кольке нравилось больше, потому что тогда он получал задание сбегать в магазин за «бухлом» и «пожрать». Когда отец был близок к «отключке», Колька покупал только еду и себе сигареты. С утра отец мало что помнил, особенно в последнее время. Колька отпил чай и взял второй бутерброд.
В кухню вошел отец, небритый мужчина в майке на бретельках, с худенькими ручками в наколках, впалыми щеками и потерянным взглядом. Он сильно закашлял и сплюнул мокроту в раковину. Колька