лицо, словно бархатная завеса на работе скульптора. Русский мужик вершитель истории, откликнувшийся на волшебный зов гор. Его голос, глубокий и зычный, нежно ласкал слушателя и уносил в бескрайние дали историй.
Во всякое мгновенье открывались бескрайние просторы, излучающие силу и новизну, потрясающие неподдельностью и ясностью. Серафим слушал истории прошлого и настоящего, которые прекрасно соединялись с миром природы, вызывая гудение и шепот самых глубоких мыслей. Дыхание природы вливалось в каждый пористый камень хребта и завораживало монаха, плененного этой вечной прекрасной гармонией.
Серафим молчаливо впитывал всё – зелень, зовущую песню озера, и истории, родившиеся из уст парня. Он проникался всеми чувствами, забираясь все глубже в ядра своего существа. В тени необъятных гор, взоры монаха нашли утонченную нить, связывающую землю и небеса, действуя подобно танцующим нотам. Он плыл в единстве с мирозданием, молился и воспевал поющую природу. Встреча с таинственным чудом прошла через ощущения его тела и духа, что, казалось, сливались с первобытными, дикими ароматами природы, создавая необыкновенное искусство.
В молчаливом пространстве между монахом и повозчиком завязался разговор, словно тонкий шелк, связывающий две жизни, судьбы, простирающихся вдоль дороги к Свято-Троицкому Иссык-Кульскому монастырю.
– Как вам тут живется? Вдали от Родины? – спросил монах.
– Очень сытно! Грех жаловаться! – ответил повозчик. – Здесь все растет и цветет, словно неистощимый богатырский дар. Представляете? Пшеница выше колен, изобилие фруктов и ягод, а дичь – голыми руками не осилить!
Монах встречал взглядом дальний край, расположенный по берегам Иссык-Куля, теряющийся в аквамариновых глубинах.
– Давно ли тут? – спросил Серафим.
– Да уже с десяток лет, – певучим голосом ответил повозчик. – Мы сюда попали еще с детства, волей судьбы. Мои родители перебрались сюда с Вологды. Там-то обычно голодали, а тут, на берегах Иссык-Куля, мы нашли свой рай.
Монах пронзительно взглянул на повозчика, словно проникал в его душу, в то горестное детство. «Найду ли и я свой рай в этом месте?», – промелькнула мысль.
– Радость в груди, рай в сердце – все это бархатистой заводью Иссык-Куля связано, – продолжил повозчик, прерывая себя на мгновение. – Когда ты находишься в объятиях природы, силой воли и труда освобождаешься от скуки, порока и нужды.
Монах попытался прочитать историю мужика не только в его словах, но и в его глазах. Большое путешествие из Вологды, через кровь и пот, страдания и муки, пришло к финальному концу – здесь, на берегах Иссык-Куля, рождая вдохновение и мечты. Русский мужик оказался на берегах горного озера и слился с природой в пленительной гармонии.
– Не тянет назад? – спросил монах, смотря на повозку, которая медленно скользила по земле, словно ленивый бегунок времени. Этот вопрос скорее терзал его