Сейчас ты всё расскажешь, и уж потом, может быть, я позволю тебе поспать.
– Ладно, чёрт с тобой, – без всякого впрочем, раздражения, согласилась страдалица.
– Это что за выражения! Ты хоть думаешь иногда что говоришь? – не на шутку рассердилась Елизавета Петровна. – Учти, ещё одно такое высказывание, и я выставлю тебя за дверь.
Но Алису не так то просто было сбить с толку:
– Меня скоро арестуют, так что выставишь ты меня или нет, не имеет никакого значения.
– Ты, скажешь, в конце концов, что произошло? – заорала не своим голосом Елизавета Петровна.
По этому отчаянному крику Ермолай понял, что бабуля всё же не лишена человеческих эмоций и естественным образом волнуется за свою непутёвую внучку. По-хорошему ему нужно было уйти, предоставив возможность родственникам самим выяснять отношения. Но он упрямо не покидал квартиру, в надежде услышать душещипательную историю.
– Я убила Никиту.
– Этого прощелыгу с которым ты последнее время жила?
– Да. Но он не прощелыга.
– Ну, я так и знала, что дело добром не кончиться! – словно обрадовавшись, воскликнула Елизавета Петровна. – Я ведь тебе говорила, что это очень нехороший человек. Говорила или нет? Он злой, заурядный, глупый, жадный, завистливый, к тому же ленивый и похотливый.
– Хватит читать нотации! – выйдя из анабиоза, закричала Алиса. – Я же сказала, его больше нет!
– Но ведь теперь у меня и внучки не будет! Ты хоть понимаешь что это не шутки? Тебя осудят, и отправишься ты милая моя, в женскую колонию общего режима. Господи! Что будет с отцом, когда он узнает?! Ведь за убийство дают… Сколько дают за убийство Ермолай?
Лопухов гордый оттого, что его сочли за человека сведущего в уголовных законах, немного подумав, авторитетно заявил:
– Лет восемь – десять, в зависимости от обстоятельств. Но, могут и пожизненное дать, если убийство предположим, совершёно с особой жестокостью.
Выдержка окончательно покинула Елизавету Петровну и она, схватившись за сердце, едва дыша, процедила сквозь зубы:
– А ну говори, как дело было!
Алису, похоже, тоже не радовала перспектива пожизненной изоляции от общества и она, выпучив глаза, глотая слова, принялась каяться.
– Мы поссорились. Он ушёл. Я прорыдала полночи. Потом подумала, что, наверное, это я виновата. Ну почему они от меня все уходят? – с мольбой глядя на Ермолая, спросила девушка.
Он приготовился к ответу. И намеревался сказать, что не в достаточной мере изучил её характер, а потому не может ответить на этот вопрос. Но вот если они познакомятся поближе, он обязательно… Но похоже вопрос был риторический и Алиса, не дождавшись пока тугодум выскажет своё мужское мнение продолжила:
– Мы поссорились из-за ерунды. Я кричала на него, наговорила всяких гадостей. Он ушёл. Уже под утро я спохватилась, хотела извиниться и тогда принялась