как звонок обнаружен не был, Ермолай смело толкнул незапертую калитку, но бряцанье цепи и короткий утробный собачий рык, внёс в планы Ермолая существенные коррективы. Пес, судя по голосу, был весьма внушительных размеров, и наверняка легко бы расправился с нахалом, посмевшим вторгнуться на охраняемую территорию. А потому, не раздумывая, Ермолай ретировался.
– Вы к Розке пожаловали? – послышался противно высокий женский голос.
Лопухов обернулся на голос, и увидел в окне противоположного дома пожилую женщину, голова которой была обмотана тёплой шалью.
– Да, – ответила Алиса, навесив на лицо неискреннюю улыбку. – Мы её родственники, вот, решили навестить.
– Это, какие такие родственники? Что-то я вас не видала никогда. Я всех ихних родственников наперечёт знаю. Сто лет тут вместе живём. Вы, чьи будете?
Ермолай растерялся, но Алису, как оказалось, не так то просто было сбить с толку.
– Мы дальние родственники, со стороны мужа.
– Петькина родня?
– Ну да! – с энтузиазмом подхватил Ермолай.
– Так Петька уж помер давно, – как-то радостно сообщила соседка.
– Да мы знаем, – тяжело вздохнула Алиса. – Мы к Розе приехали, вы не знаете, она дома сейчас? Мы хотели войти, а во дворе собака.
– Ага, он у них телёнка сожрёт – не поморщится, волкодав одно слово. Лучше не суйтесь.
– А как в дом то попасть? – не сдавалась Алиса.
– Так Розка с базара придёт, да и впустит вас. Так это постой, вы Петькиного брата дети? – пытала ума соседка.
– Вы прямо ясновидящая! – с восторгом заметил Ермолай.
– Мы не его дети, а сестры его жены от первого брака, – уточнила Алиса.
Соседка озадачилась и замерла, заведя глаза к небу. В полнейшей тишине шли сложные мыслительные процессы. Затем генеалог неуверенно проговорила:
– Её кажись, Любкой звали…
– Точно! – обрадовавшись старухиной памятливости, подтвердила Алиса.
Лопухов злился. Ну, к чему эти пустые разговоры? То ли Алиса издевается над несчастной лишённой общения женщиной, то ли преследует какую-то определённую цель. Но какую?
– Так Любка чё это два раза замужем была? – напала на золотую информационную жилу местная сплетница.
– Не два, а три! – призналась Алиса.
– Не, ну глянь чё делается! А с виду такая тихая, всё ходила да улыбалася. Приветливо бывало, поздоровается, про здоровье спросит. А сама ишь ты тихоня! Ну а Николай то сам как?
– Нормально, – решил внести пассивную лепту в общий разговор Ермолай. – Последнее время, болеет сильно.
– Так чё ж не болеть то! Ему ведь… Так, а он с какого году-то? С Валькой или с Машкой он ровесник? Это сёстры мои непутёвые, – пояснила балаболка. – Так, однако с Валькой, значит с тридцать первого… Так?
– Да, точно, – вновь обрадовалась Алиса.
– Так это ему сейчас…
– Восемьдесят четыре! – дабы женщина