target="_blank" rel="nofollow" href="#image115_665b53230ac9240007808828_jpg.jpeg"/>
Яркие краски Королевского сада
Дендробиум (Dendrobium), семейство Орхидные
Ванда (Vanda), семейство Орхидные
А вот «ботаническим» сад стал лишь в начале XIX века. И то во многом благодаря чаяниям проявивших к этому интерес британцев. Одним из них был Александр Мун (Alexander Moon), смотритель сада в Калутару (Kalutara), под руководством которого в 1821 году был основан Королевский ботанический сад Перадении, хотя вначале была расчищена и открыта только его юго-западная часть, где в основном выращивали корицу и кофе. К 1844 году в саду, занимавшем площадь в 40 акров, выращивали уже джак (jak), кокосовый орех и овощи для продажи правительственным агентом в Канди22. Но если в 1824 году в опубликованном Муном «Каталоге растений Цейлона» были указаны ботанические и местные названия 1127 произрастающих на острове растений, то в наши дни на площади сада в 147 акров произрастает более 4000 таких видов, включая орхидеи, специи, лекарственные растения и пальмы, многие из которых считаются эндемиками других стран, как, например, сейшельская пальма Коко-де-Мер.
Побывавший в середине XIX века в Ботаническом саду энциклопедист сэр Джеймс Теннент, вспоминая это, писал, что «вход в сад Перадении ведет через благородную аллею каучуковых деревьев (Ficus elastica), и первый объект, привлекающий внимание пришедшего сюда незнакомца, – это группа пальм. <…> В нее входят почти все местные виды острова: высокий талипат23, пальмира24, стройная арека25 и китул26 с его грозным колючим сородичем Caryota horrida27 и многие другие, менее примечательные. Среди экзотических видов – финиковая пальма, китайская ливистона28, некоторые виды аира29 и чудесный Коко-де-Мер с Сейшельских островов. Рядом с ними растут дивные экземпляры симметричного дерева путешественника с Мадагаскара30 высотой более пятидесяти футов, окруженного юккой… Ничто на Цейлоне так не впечатляет путешественника великолепием тропической растительности, как это пышное и непревзойденное зрелище»31.
Его дополняет биолог Эрнст Геккель, обращая внимание на «огромные зеленые заросли бамбука, более ста футов в высоту и столько же в ширину, склоняющие свои могучие кроны, подобно огромным развевающимся плюмажам на шлеме какого-то великана, над рекой и тропинкой, даруя тень и прохладу обоим. По мере приближения мы видим, что каждый из этих кустов состоит из нескольких – часто от шестидесяти до восьмидесяти – высоких цилиндрических стеблей, каждый толщиной от фута до двух футов. Они растут тесно прижатыми друг к другу, выбрасываются из общего корня, как ползучий стебель камыша, распространяются к верхушке и несут на своих хрупких боковых стеблях плотную массу тонких зеленых листьев. И эти гиганты – не более чем трава! <…> Бамбук, как всем известно, является одним из самых ценных растений тропиков. Ни о чем другом, кроме различного использования каждой части этого растения местными жителями, как и каждой части различных видов пальм, нельзя было бы написать целую книгу»32.
И если Геккель умилялся вьющимися лианами и огромными воздушными корнями баньяна, то нам в Ботаническом саду понравилось буквально все. Это и высоченная, метра в два в обхвате, австралийская