его и позовите следующего.
Ни грамма эмоций в его холодном голосе. Вот… ублюдок.
Пружина в моей груди разжимается только когда я замечаю легкое подергивание Мика. Господи. Он жив.
– Марк Хэмилтон.
Марк? Тот самый Марк?
Я растерянно переглядываюсь с Эль.
На ринг выходит Эрик Боулмен с клюшкой в руке. Его движения легки, источают пугающую уверенность. Он даже не ждет, когда Марк успеет подготовиться, сразу же бросается на того с непрекращающимися ударами.
Я снова зажимаю рот рукой, из-за всех сил борясь с тошнотой и при этом удерживая слабую Эль, которая зажимала свои уши. О да, это не только жестокое зрелище животной ярости, но и отвратительные звуки, мольбы и всхлипы участников.
Марк стонет, прикрыв голову:
– Я сдаюсь! Я сдаюсь!
– Мне похуй сдаешься ты или нет, – смеется Эрик, ударяя ботинком по его колену. – Я еще не наигрался с тобой, малыш.
Несмотря на крик, застрявший в моем горле, и дрожащие ноги, я остаюсь неподвижной, боясь дышать. До тех пор, пока Эрик не замахивается клюшкой над кудрявой головой.
– Нет!
Я не сразу осознаю, что этот истошный крик принадлежал мне.
Боулмен поднимает взгляд на толпу, но не может найти источник звука, секундная задержка позволяет Марку подняться на ноги и схватиться за перила. Все его лицо – одно кровавое месиво, идеальная одежда испачкана багровой кровью, а грудь бешено вздымается.
Вверх, вниз, вверх, вниз. Я заворожена этим движением, потому что оно обозначает жизнь. Марк сильно пострадал, но он жив.
Когда я радуюсь тому, что все закончилось, Боулмен наклоняет голову и толкает Марка вперед, заставляя его перевеситься за борт. Я начинаю задыхаться.
Боже мой, мы находимся на верхней палубе. Падение означает полет прямо в безжалостные воды Северного моря. В непогоду. Дождь закончился, но никто не отменял бешеных волн, которые сейчас раскачивали яхту. Захлебнуться в ледяной воде будет проще простого.
– Куда ты пошла, куколка? – издевательски произносит Эрик. – Хочешь искупаться?
Эрик вновь толкает Марка, и тот к моему ужасу падает. Я даже не успеваю запечатлеть растерянные эмоции на его лице, как по всей палубе раздается стукающий об воду звук.
– Что? – бормочу я, не веря.
Внизу ничего не видно, небо слишком быстро потемнело. Но крики… Господи, крики Марка! На яхте повисает мертвая тишина, нарушаемая лишь захлебывающимися мольбами.
– Помогите ему!
На меня оборачивается половина студентов. Как и сволочь Эрик Боулмен.
Это опять мой голос.
Я не думаю, когда бегу, проталкиваясь через толпу, на нос яхты, в сторону самых жестоких существ Великобритании. Чудовищ, которые вероятно угробили множество жизней.
– Помогите ему! – я задыхаюсь в мольбе, пытаясь растерянно отыскать спасательный круг, и натыкаюсь на отстраненный взгляд Чон Хвана.
– Джон, – Чон Хван, наконец, обращается к охраннику. – Кинь ему спасательный.