визита.
Мы не потеряем клинику, папа. Ни за что.
Увы, сегодня перчатки консьержа были другого цвета, и монашеская семья не спасла меня от этого изнурительного испытания. Нас любезно провожают в зал, где будет проходить сегодняшний благотворительный вечер, направленный на помощь таким организациям, как Reed Hospital.
Часть сегодняшней выручки пойдет на погашение долгов, а остальная станет запасным вариантом на случай, если я не смогу найти толкового директора. Очевидно, моя мама совершенно не справлялась со своими обязанностями.
И мне было абсолютно плевать на израсходованный траст. Меня не волновали деньги, я могла о себе позаботиться. Но папа потратил всю свою жизнь на возведение этой клиники, на подбор величайших докторов, многие из которых проходили у него практику.
Я не могу бросить это на самотек. Я сделаю все, чтобы спасти его дело – даже если мне понадобиться пропахать кровавую траншею у себя в душе.
Вспомнив свое самое радостное воспоминание, я заставляю себя улыбнуться и жму руку каждому, с кем миссис Рид решает побеседовать.
– Дорогой Джо, – мама целует седовласого мужчину в обе щеки. – Неужели ты вернулся в Англию?
– Несколько дней назад, – отвечает он, рассматривая меня. – Привет, Кэтти. Ты так выросла, с ума сойти. Обнимаешь старика?
Мое сознание неожиданно проясняется, и улыбка превращается в искреннюю.
– Дядя Джонатан! – я падаю в объятья доктора Гарретта.
В последний раз мы виделись, когда мне, кажется, было лет…
– Восемь лет! – восклицает он, сжимая мои плечи. – В последний раз я видел тебя восьмилетней костлявой девчонкой.
– Кроме возраста ничего не изменилось, – бормочет мама, даже не пытаясь понизить громкость.
Я пропускаю мимо ушей ее комментарий и широко улыбаюсь дяде Джо.
– Вы работаете в Турции, верно?
Джонатан Гарретт – известный кардиохирург, когда-то работающий с отцом бок о бок. Подумать только. Я рассматриваю его теплые медовые глаза и невольно вспоминаю время, когда я была счастлива, когда папа был…
Кэт, – одергиваю я себя. – Прошу тебя, не проваливайся в яму. Не сейчас.
– Когда-то работал и там, – отвечает он, вздыхая. – Нигде не могу прижиться. В Австрии тоже не сложилось.
– Может быть, пора вернуться в Англию? – я благодарно принимаю у официанта бокал шампанского и делаю глоток, чтобы хоть немного расслабиться. Хотя присутствие дяди Джо отчасти делает этот вечер волшебным. Боже мой, сколько раз он пытался научить меня играть в гольф…
– Может быть, Катерина, – вздыхает он. – Но как ты знаешь, я вряд ли смогу найти себе место.
Я знаю. Дядя Джо потерял лучшего друга, а я потеряла отца. И ничто не в силах заполнить пустоту после его ухода.
– Ты так похожа на Майкла, – вдруг говорит он. – У тебя его глаза.
– Вы называли его глаза – пепельницами, – из моей груди невольно вырывается смешок. – Благодарю за комплимент, доктор Гарретт.
– Две красивые пепельницы, – кивает он важно, и мы оба смеемся.
К нам, наконец, присоединяется Мари, которая все это время болтала со знакомыми подростками