четкую картинку. Но все равно можно было рассмотреть эллурианцев и внутреннее устройство имперского корабля. Оборудование рубки состояло из каких-то вделанных в стены шлангов, рубильников с медными рукоятками, выпуклых, вмонтированных в стены и потолок светящихся экранов. Аскетичность обстановки резко контрастировала с одеянием имперцев. На самом главном из них Доу насчитал с дюжину различных висюлек величиной с ладонь. Каждая медалька была украшена драгоценными камнями и наверняка стоила немалых денег. Элурианцы совещались, перебрасываясь короткими булькающими фразами.
– Эх, ободрать бы кого из них. Да выставить сувениры на продажу – мечтательно произнес Сопли. Такая же мысль скользнула и в голову Доу, но произнести ее вслух он постеснялся.
В динамиках затрещало, и кто-то из эллурианцев принялся зачитывать короткие фразы, адресованные слушателям на «Лахудре». Речь произносилась на космолингве, языке, понятном каждому астронавту. Акцент говорившего был так ужасен, что людям на яхте удалось разобрать только отдельные слова: «Эллурия, император, приказать, стрелять, остановиться». Выходило, что преследователи требуют от «Лахудры» сбавить ход. Гат улыбнулся, всем своим видом давая понять, что такое вряд ли невозможно.
– Дай-ка и я им что-нибудь наболтаю – произнес Сопли и вскарабкался на соседнее кресло. Он принялся корчить рожи и выкрикивать непонятные слова. В речи цверга угадывалась мелодия, и Гат догадался, что Сопли поет. Исполнив номер на бис, цверг хлопнул рукой по выключателю и изображение померкло.
– Что это было? – поинтересовался До.
– Песенка про ихнего правителя. – радостно ответил Сопли – Помнишь того парня, что втюхивал нам товар? Это он научил меня. Песенка на чистом эллурийском. Говорят, что каждый, кто ее услышит, должен выпустить себе потроха. Такой позор не вынести никому из эллурийских вояк.
– Как бы они нам потроха не выпустили – мрачно заметил До.
– А вот это уже от тебя зависит, босс – жизнерадостно сказал Сопли – Давай кончай кукситься и берись за дело. Мне надоело торчать в этом звездном захолустье. Найдем поскорее щель – и скорее на Сирос. Вот там нас ожидает удача и благодать. Только подумай – загоним свою долю торгшам и заработаем кучу денег. А с таким баблом можно податься куда угодно – хоть на Каррибан, хоть на Нипассею. Выпивка, девочки, жратва от пуза – клянусь, я не позволю тебе похоронить свою мечту.
Гат улыбнулся, шумный цверг умел находить нужные слова. Доуэт представил себе горку купюр, которую они должны были выручить от продажи своей доли эллурийских алмазов, и на душе у него заметно потеплело. Жирная наличность могла привести в порядок кое-какие делишки капитана «Лахудры» – не вечно же ему скрываться от кредиторов.
– Мне нужно сосредоточиться. – произнес Доу. Он принялся раскрывать перед собой виртуальные экраны, фиксировавшие положение поплавков. Пульт управления вновь оказалась у него в руках, и «Лахудра» принялась исполнять странный танец