бак. В этот раз мы решили проехать глобус без остановки. Примечательным мне кажется то, что вдоль этой главной дороги, соединяющей город со всеми месторождениями, стоит неподалеку друг от друга сразу два различных памятника, обозначающих границу северного полярного круга – один старый, другой новый. В стране, которая не может определиться, Азия она или Европа, а символом которой является двуглавый орел, это, наверное, нормально.
Через два часа пути мы остановились, чтобы покрасить придорожный снег в желтый цвет. Обе машины неспешно съехали на обочину, и мы повыпрыгивали наружу. Леденящий ветер очень быстро сдул с нас тонкий покров сотканного автомобильной печкой тепла, и мы поспешили расстегнуть молнии на своих комбинезонах. Закончив, мы быстро оглядели машины, чтобы убедиться, что с ними все в порядке, и запрыгнули обратно в спасительное тепло кабин. Вовчик вытащил полуторалитровую пластиковую бутылку лимонада, сделал пару глотков, убрал бутылку, потянулся, сел в кресле поудобнее и, повернувшись ко мне, сказал своим басистым голосом:
– Ну что, погнали?
– Погнали! – ответил я.
Вовчик пристегнулся, посмотрел по зеркалам и, заметив приближающуюся сзади зеленую девяносто девятую модель жигулей, решил пропустить ее. Машина промчалась мимо нас, оставляя за собой вихрь снежной крошки, танцующий по стеклянной корке льда на дороге. Я достал карту месторождений и начал в сотый раз ее изучать. Мы проехали, может быть, минуту, как вдруг Вовка крикнул:
– Смотри!
Я оторвал глаза от схемы местных дорог, но кроме идущего впереди нас камаза, застилающего белыми клубами пара все вокруг себя, ничего не увидел, но зато долей секунды позже услышал удар. Камаз, медленно продолжая движение вперед, включил поворотник и стал помаленьку забирать вправо на обочину. Тут я увидел в клубах дыма и пара две сцепившиеся воедино машины – те самые жигули и уаз-патриот, двигавшийся навстречу. Кроме нас и двух столкнувшихся машин вокруг больше не было ни души.
Поравнявшись с попавшими в аварию автомобилями, из нашего камаза выскочили Сашка с Димкой. Санек держал в руке огнетушитель и тут же кинулся обильно засыпать белым, как снег, порошком перекореженный капот жигулей. Внутри находилось два человека – водитель и пассажир. Сидевший за рулем мужчина в меховой шапке с трудом открыл дверь и тяжело вышел. В уазе находился только водитель, который, держась одной рукой за окровавленный лоб, другой стал отстегивать ремень, спасший его от серьезных травм. Пассажир смятого жигуля со скорченным от боли лицом продолжал сидеть в салоне. Мы с Вовчиком подошли к нему и открыли дверь. Нашему взору предстала выломанная из ноги белая кость, торчавшая из окровавленной дырки в черных штанах. От такого зрелища сразу стало не по себе, я ощутил слабость в ногах и легкое головокружение. Даже морозный ветер не мог взбодрить меня, и я прислонился к искореженному автомобилю.
– Одну