сумму включает возврат страховки и проценты за пользование вашими денежными средствами в течение четырех лет, – выпаливает девушка на одном дыхании.
Листочки я автоматически беру, но все еще не понимаю, что происходит.
– Так это не ошибка? Я про перевод?
– Нет, никакой ошибки, не волнуйтесь, – заверяет она, по-человечески улыбаясь, но тут же снова начинает читать свои стихи из сборника скриптов для персонала:
– Могу помочь чем-то еще? Может, вы желаете распорядиться этой суммой? Вы можете направить платеж на погашение ипотечного кредита, разместить средства на вкладе или накопительном счете.
– С… пасибо, я пока не знаю, – ошарашенно говорю я, отходя от окошка и пытаясь понять хоть что-то в новых расчетах, но там слишком много мелких цифр, а мои мозги слишком ошарашены.
По дороге домой я глубоко ухожу в себя. От банка до нашего дома десять минут пешком, и я знаю дорогу как свои пять пальцев – иду на автопилоте.
Мне кажется, я что-то упускаю: разве так бывает, чтобы в один день на человека случайно свалилось две крупные суммы? Что, если Хеннинг все-таки как-то связан с этим? Или это просто глупое воображение разыгралось… кем надо быть, чтобы все это организовать, да еще так быстро!
– Осторожно!
Женский крик совпадает с тем моментом, когда я ощущаю на себе сильные мужские руки – и меня отдергивают назад, а мимо, у самого носа, пролетает автомобиль.
Через секунду меня разворачивают, и перед носом оказывается молния на его куртке. А чтобы заглянуть в лицо, приходится задрать подбородок – спаситель на голову выше. Молодой красавчик. Я смущенно отвожу взгляд, словно обжигаясь.
– Вы в порядке? – сухо спрашивает он.
– Девушка, вы вообще не смотрели, куда идете! Разве так можно? – отчитывает меня пенсионерка, стоящая на остановке в нескольких шагах. – Если б не молодой человек, живой не остались бы.
Я понимаю, что это та самая женщина, которая кричала – она здорово испугалась. Мне хочется извиниться перед ней, но я не могу сказать ни слова: все еще нахожусь во власти шока. Сердце бьется как бешеное.
Пенсионерка обиженно отворачивается, а мой подбородок обхватывают теплые мужские пальцы, приподнимая и чуть поворачивая – так, что наши глаза встречаются. Вот это глаза… серо-бирюзовые, с черными прожилками. И очень суровый взгляд, который мгновенно заставляет покраснеть.
– Вы в порядке или нет? – настойчиво спрашивает он, и меня отпускает.
– В порядке. Спасибо вам, я…
Мне хочется как-то оправдаться, но оправданий нет. Честно говоря, со мной в жизни часто приключаются такие штуки. Я проваливаюсь в свои мысли и не вижу ничего вокруг.
– Ладно… мне надо идти. Смотрите по сторонам, пожалуйста, – говорит он и отпускает меня.
Подходя к дому, я понимаю, что щеки все еще розовые – словно серьезный спаситель отчитал меня одним взглядом. И я не запомнила ничего, кроме удивительных бирюзовых глаз.
Дома на мне сразу повисает Баламут.
Маша,