хотелось сделать что-нибудь от той девчонки из Канавы, и Адайн вытерла руки о край льняной скатерти.
– Надеюсь, с отцом все в порядке. – Олвия обеспокоенно посмотрела на пустующий стул во главе стола. – И с киром Я-Эльмоном.
– Еще бы, – буркнув, Адайн сразу поправилась: – Великий Яр не оставит их. – Она сжала кончики пальцев и дотронулась до лба. Кайса стояла в стороне, но Адайн услышала ее тяжелый вздох.
Ни Дерит, ни Олвия не верили гостье и, точно сторожевые псы, следили, чтобы она вела себя, как требовал ее «дядя». Адайн не знала этого, но предполагала: они ежедневно сообщали отцу о ее словах, жестах, взглядах – и он все ждал, когда она покажет свое настоящее лицо или всем сердцем примет заветы Яра.
Дерит хоть и обладал скверным характером, но обдурить его не стоило труда. Он верил улыбкам Адайн, он купился на них и сам, когда не видели другие, расплывался в ответной улыбке. Олвия же, кажущаяся такой правильной, до зубного скрежета, оказалась лучшим тюремщиком. Она владела магией крови и слышала сердечные ритмы – слов и улыбок, чтобы убедить ее в своей честности, уже было недостаточно. Легким движением руки Олвия могла замедлить или ускорить сердцебиение, она превращала Адайн в безвольную куклу, идущую следом. Для всего Лица они были компаньонками, и только две семьи знали правду.
Адайн крепко сжала вилку и с силой воткнула ее в нежнейшее филе на тарелке. После Черного дома привычный аппетит исчез, перемена блюд уже не вызывала ни желания, ни интереса – вплоть до тошноты.
– Не стоит. – Кайса была непоколебима. – Ты должны быть сильной. Поешь.
Должна, да. И спину держать прямо тоже должна. Только по-настоящему сильным оказался не тот, кто не хотел сгибаться, а тот, в чьих руках плеть.
– Наверное, мы все-таки можем погулять вечером. Хотите, уйдем с приема? – Дерит улыбнулся – улыбка у него была красивая, но она тоже отдавала чем-то механическим, искусственным, как все в этом доме.
– Нет, – Адайн покачала головой. – Дядя и кир У-Дрисан хотят видеть нас вечером. Сегодня важный для всей Кирии день. Мы должны остаться.
– Да, важный, такого короля возвели на трон, – буркнул Дерит.
Кайса, шагнув ближе, уверенно заявила:
– Он видел тебя, он придет.
Адайн потянулась к бокалу с водой. Может быть, Кай и придет. Но если план провалится, чего попытка будет стоить на этот раз? Какой боли и каких обещаний? Она боялась: новой боли, собственной беспомощности. Снова проиграть – тоже, ничего не сделать – не меньше.
– Ты сдалась? Где твоя сила, где гордость? Ты забыла, кто ты? – яростно спросила Кайса и, тряхнув светлыми волосами, снова стала собой: той спокойной, уверенной женщиной, в которой всегда ощущалась непоколебимая сила. Адайн, пристыженная, уставилась в тарелку, продолжая ковырять вилкой мясо и овощи.
Отец и Крейн У-Дрисан вернулись, когда слуги подавали яблочный пирог с мороженым на десерт. Олвия сразу скрестила пальцы на руках и плавно повела в сторону. Адайн почувствовала, как пульс замедляется, разом на душе сделалось